уполномоченным ВЧК и Разведупра. Наоборот, представители Разведупра и ВЧК не 
могут выполнять функции представителя Коминтерна в целом и его отделов. 
      2. Представители Разведупра и ВЧК ни в коем случае не имеют права 
финансировать за границей партии или группы. Это право принадлежит 
исключительно Исполкому Коминтерна. 
      Примечание: НКИД и Внешторгу также не дается право без согласия ИККИ 
финансировать заграничные партии. 
      Представители ВЧК и Разведупра не могут обращаться к заграничным партиям 
и группам с предложением об их сотрудничестве для Разведупра и ВЧК. 
      3. Разведупр и ВЧК могут обращаться за помощью к компартиям только через 
представителя Коминтерна. 
4. Представитель Коминтерна обязан оказывать ВЧК и Разведупру и его 
представителям всяческое содействие»109. 
      Документ был подписан: от Коминтерна — Зиновьевым и Пятницким, от ВЧК — 
Уншлихтом, от Разведупра — его тогдашним начальником Арвидом Зейботом. 
      Это постановление открывает длинный список подобных ему документов, 
запрещающих использовать членов национальных компартий для разведывательной 
работы в пользу СССР. Однако соблазн использовать готовых даровых агентов велик,
 и к вопросу о взаимоотношениях с коммунистами приходилось возвращаться снова и 
снова. 
      Так, 14 августа 1925 г. состоялось совещание представителей Разведупра, 
ИНО ОГПУ, НКИДа и Коминтерна. Оно было созвано одним из создателей советской 
военной разведки С.Араловым по поручению Коллегии НКИД СССР, членом которой он 
к тому времени состоял. Инициатором же совещания стал полпред (и одновременно 
представитель Коминтерна) в Чехословакии Антонов-Овсеенко. Он написал письмо 
руководству НКИДа, где сетовал на частые провалы у военных разведчиков (три 
провала в течение короткого времени) и указывал, что Разведупр, ИНО и Коминтерн 
не согласовывают своей деятельности, интригуют друг против друга и т.д. 
      От Коминтерна на совещании присутствовал И.Пятницкий, от Разведупра — Ян 
Берзин, от ИНО — заместитель Трилиссера Алексей Логинов. Совещание приняло 
решение вынести работу разведок из посольств, сократить работу спецслужб через 
местные компартии и прибегать к ней только с согласия местных ЦК или 
руководства Коминтерна. Было решено, что в случае, если члены компартии 
переходят на работу в разведку, то они обязаны предварительно выйти из рядов 
своей компартии, а также решение, что список таких людей будет составляться в 
единственном экземпляре и храниться у Пятницкого. Однако совещание решило не 
прекращать полностью сотрудничества компартий с разведкой, поскольку «товарищ 
Берзин указывал, что невозможно обойтись без квартир и адресов местных 
товарищей». 
      Впрочем, толку от всех этих решений оказалось мало. Прошло чуть больше 
года, и последовал новый провал, что характерно, в той же Чехословакии. В 
ноябре 1926 г. в Праге арестовали работника военной типографии, болгарского 
коммуниста Илью Кратунова и несколько чехословацких коммунистов. Дирекция 
чехословацкой полиции в докладе в МИД своей страны от 1 декабря 1926 г. писала: 
«При аресте болгарского студента Ильи Кратунова, 
         109 РЦХИДНИ. Ф.495. Оп.19. Д.342. Л.1-2. 
56 
который являлся сотрудником уличенного в шпионаже работника Советской миссии 
Христо Дымова, был найден материал, свидетельствующий, что коммунистическая 
агитация на балканские страны была сосредоточена в Праге в руках Ильи Кратунова.
 Он получал сведения из Парижа, Италии и Вены, а также деньги, которые посылал 
в Болгарию. Деньги эти, по утверждению Кратунова, болгарские заграничные 
коммунистические организации предназначали для лиц, преследуемых болгарским 
правительством, или для их близких. Кратунов имел связь и с болгарской 
эмиграцией в Советской России, некоторые корреспонденции оттуда он посылал в 
Болгарию проставив пражский адрес ...». Скандал был колоссальный. Руководителя 
группы, советского вице-консула Христофора Ивановича Дымова (Христо Боев) 
выслали из страны110. 
      После провала в Праге Постановлением ЦК ВКП(б) от 8 декабря 1926 г. 
Разведупру было запрещено привлекать членов иностранных коммунистических партий 
в качестве агентов. Допускалось это только в исключительных случаях, «когда 
отдельные члены партии могут принести особые заслуги», с разрешения ЦК 
соответствующей партии. Причем коммунист, привлекаемый в качестве агента, 
должен был выйти из партии и порвать все партийные связи. Нетрудно догадаться, 
что исключение легко превращалось в правило, а формальный выход из партии, 
конечно же, не мог обмануть полицию. 
      Результат не заставил себя ждать. Широкое использование действующих 
членов партии стало источником провала в апреле 1927 г. во Франции, где 
резидентом был С.Л.Узданский, нелегально работавший под именем Абрама 
Бернштейна. Вот как описывал произошедшее тогда советский журнал «Суд идет!» (Л.
, 1928. №1. С.50-52): «8-го апреля палата депутатов была отправлена по декрету 
в очередной отпуск. На следующий же день, 9-го апреля французская охранка, не 
стесняемая в своих движениях контролем парламентской комфракции, двинула свой 
боевой аппарат. Через несколько дней столбцы бульварных газет запестрели 
огромными, сенсационными заголовками: «Раскрыт военный шпионаж!», «Иностранная 
держава за нами шпионит!», «Коммунисты на службе у иностранцев!» и т.д. А 
вскоре стали известны и имена арестованных. Провост — видный синдикалист, 
секретарь редакции «Синдикалистский справочник документов», Менетрие — 
секретарь унитарной федерации служащих и рабочих в правительственных 
учреждениях, Депуйи — активный работник той же федерации. Был дан мандат на