господином Роозеном, голландским директором Французской оперы. Эта компания 
была очень популярна в Голландии. Она представляла собой смешанный ансамбль из 
голландских и французских певцов. Роозен ангажировал для нее балет в 
Королевском театре в Гааге, выступление прошло в понедельник 14 декабря. В 
своих альбомах Мата Хари почему-то не только написала название этого театра 
по-французски, но и вообще сделала из него «Королевский Французский театр».

Голландцы были в ожидании, особенно те голландцы, которые провели большую часть 
жизни в колониях и только выйдя на пенсию вернулись в Гаагу. В театр они шли 
толпами. Газеты сообщали о «самом большом аншлаге в этом сезоне».

Мата Хари танцевала в балете, который был «живой картиной». (Вслед за этим 
балетом последовала постановка оперы Доницетти «Лючия де Ламмермур».) Он 
основывался на картине Ланкре «Ла Камарго», оригинал которой находился в те 
годы в собрании императора Вильгельма, а сейчас составляет часть коллекции 
Меллона в Вашингтоне, США. Сам балет назывался «Безумные французы». Музыку 
написал Франсуа Куперен.

Мата Хари танцевала и изображала мимически серию из восьми «настроений», среди 
них ее любимые «Невинность», «Страсть», «Целомудрие» и «Верность». Все это 
подозрительно напоминало «Танец семи покрывал», с которого она начинала свою 
карьеру. Но в этот раз покрывала не падали. В Гааге на ней был желтый стильный 
костюм, украшенный белой и темно-красной шалями, «которые прозрачно развевались 
вокруг нее».

Газеты Гааги называли ее танец «идиллическим пасторальным флиртом». Хотя Мата 
Хари споткнулась на сцене, что на мгновение заставило зрителей затаить дыхание»,
 амстердамская газета «Телеграаф» уверяла читателей, что представление оказало 
«благотворное влияние на наш взор» и показало»много хорошего вкуса».

Через несколько дней, 18 декабря, балет был повторен в городском театре Арнема, 
в этот раз вместе с «Севильским цирюльником». Джон МакЛеод, проживавший 
практически в пригороде Арнема, не пошел на представление. Как он уже заявлял 
ранее, он знал ее «во всех только возможных позах». Тем не менее, само 
присутствие его бывшей жены в городе, где он жил, вызвало, должно быть, в его 
душе странное чувство.

Мата Хари вклеила репродукцию картины Ланкре, которую местный театральный 
художник-оформитель Мансо использовал в качестве фона для ее выступления на 
сцене, в свой альбом. Она подписала ее так — «Балет безумных французов, в 
исполнении Мата Хари, Королевский Французский театр».

Это была предпоследняя отметка в ее альбомах-дневниках. На последнем листе она 
приклеила титульную страницу голландской газеты с ее большой фотографией. Мата 
Хари показана на ней красивой дамой в самом расцвете сил с длинными сережками и 
жемчужным ожерельем. На ней элегантная шляпа с широкими полями и белое платье с 
глубоким декольте. Дата -13 марта 1915 года. Мата Хари, видимо, долго думала, 
прежде чем взять перо и написать поперек фотографии: «13 марта 1905-13 марта 
1915». Это был десятилетний юбилей ее дебюта в парижском Музее Гиме.

Но вернемся в декабрь 1914 года. В следующую после состоявшегося в понедельник 
вечером представления среду Мата Хари писала своему близкому другу художнику 
Питу ван дер Хему, как и она, родом из Леувардена, письмо, показывавшее ее 
хорошую комерческую смекалку:

«Дорогой Пит, — начинает она по-французски. — Мне очень жаль, что тебя не было 
на спектакле. У меня был большой успех, и мне подарили множество цветов. Люди 
начали понимать, что это куда изысканней, чем смотреть на Макса Линдера в кино. 
Все билеты были проданы. Роозен был счастлив, кассир тоже. Я не могла бы 
выступить лучше».

В сентябре 1914 года, до возобновления связи с одним из своих голландских 
любовников, Мата Хари решила переехать в Гаагу. Там на берегу спокойного канала,
 Ниуве Ойтлег, 16, она сняла маленький дом. В нем нужно было провести большой 
ремонт, прежде чем переехать. Дожидаясь завершения работ, она в начале 1915 
года уехала из Амстердама и жила в Гааге в отеле «Паулес».

Дом на Ниуве Ойтлег был довольно старым. Ремонтные работы, встройка ванной 
комнаты и расстановка мебели заняли куда больше времени, чем предполагала Мата 
Хари. Если бы она могла платить наличными, работы, вероятно, шли бы быстрее. Но 
в то время ее средства были очень ограничены. В Голландии для ее карьеры 
танцовщицы не было будущего. Это было ей понятно. «Французская опера» ежедневно 
меняла программу. Потому у нее было очень мало возможностей показывать балет.

Что касается следующих нескольких месяцев, то в жизнеописаниях Мата Хари они 
как-то загадочно пропадают. Во всех книгах о ней даты постоянно перемешаны. 
События, произошедшие в одном году, приписывались другому году. Было известно, 
что во время войны она совершила путешествие из Голландии во Францию. Она 
отправилась как раз в ту поездку, которая закончилась ее арестом. Но она была 
во Франции и еще один раз, а именно в конце декабря 1915 года. Как она ехала и