речка, как маленький ручеек.
    Сделав круг над лагерем батальона, садимся. Стоят лагерные палатки, позади 
полевые кухни. Комбат построил личный состав, одна треть несет службу на постах.
 В штабной палатке висит карта, командир докладывает обстановку в зоне 
ответственности батальона. Капитан Соколов произвел на меня очень хорошее 
впечатление своей осведомленностью и четким докладом. Генерал Слюсарь сообщил, 
что это лучший командир батальона дивизии, и он хотел бы, чтобы ему разрешили 
поступить в этом году в Академию им. Фрунзе.
121
    Я обещаю сделать все, чтобы его приняли. К лагерю на поджарых верховых 
лошадях подъезжают четыре человека в халатах и чалмах. Знакомимся. Средних лет 
мужчина — вождь племени белуджей, второй, постарше его, переводчик, учился в 
Англии, говорит по-русски, но с трудом подбирает слова, двое других с 
автоматами Калашникова — охранники. Заходим в палатку. Охранники берут автоматы 
на изготовку — один снаружи, другой внутри. Сразу же — откуда они взялись — 
рядом с ними становятся десантники, тоже с автоматами. Предводитель что-то 
сказал, охрана исчезает, уходят и десантники.
    Садимся на кровать и на ящики из-под снарядов, через переводчика 
разговариваем.
    Вождь (так назовем его) рассказывает, что он учился во Франции, владеет 
французским и английским языками. Он со своим родовым племенем ушел из 
Пакистана, так как там притесняют белуджей.
    Комбат добавляет, что белуджи находятся рядом в двух-трех километрах от 
лагеря, в крепости, и что по обоюдной договоренности белуджи прикрывают их с 
юга. Вождь передал мне письмо на имя министра обороны СССР, в котором он просит 
дать им оружие и гарантирует, что белуджи будут совместно с советскими 
солдатами воевать против бандитов. По приезде в Москву я это письмо передал по 
назначению. Затем комбат пригласил всех на обед. Зашли в другую палатку, из 
снарядных ящиков составлен стол, накрытый простыней. Охранники-белуджины 
принесли только что запеченного ягненка, адъютант комдива поставил бутылку 
водки. Выпили и закусили ягненком за знакомство и успехи в делах.
    Прощаясь, этот приятный с виду человек пригласил меня к себе в гости и 
показал рукой на виднеющиеся вдали строения — крепость. Я пообещал в следующий 
приезд побывать у них. Но больше в тех местах мне, к сожалению, не пришлось 
быть.
    Прилетели в Кабул. Утром оперативный дежурный дивизии доложил о трагедии. 
На другой день
122
после нашего отлета комбат с двенадцатью десантниками на борту полетел на 
перехват каравана, идущего от пакистанской границы в сторону Лашкаргаха. 
Вертолет был сбит, погибли все, в том числе капитан Соколов. Для меня это была 
тяжелая утрата, ведь только вчера я обещал ему, что он поступит на учебу в 
академию.
    
    В один из прилетов в Афганистан я имел встречу с Бабраком Кармалем.
    С генералом Слюсарем подъехали на «Волге» к воротам дворца. Два солдата в 
афганской форме с автоматами наперевес отдают честь с характерным для афганцев 
пристуком ноги. Смотрю, что-то лица их расплываются в улыбке. Оказывается, это 
наши десантники, охраняющие дворец. У подъезда нас встретили и проводили на 
второй этаж. Заходим вместе с переводчиком в кабинет Генерального секретаря ЦК 
НДПА. Из-за стола встает и идет нам навстречу невысокого роста, полноватый, в 
черном костюме человек — это Бабрак Кармаль. Пожимает нам руки, приглашает 
сесть, приносят кофе.
    В ходе беседы он несколько раз высказывает свое восхищение действиями 
десантников.
    Обращается ко мне:
    — Товарищ генерал, вы можете оказать нам помощь в формировании такой же, 
как у вас, воздушно-десантной дивизии?
    Я пытаюсь объяснить, что для формирования такой дивизии кроме людей, 
парашютов, специальной техники и вооружения необходимы еще военно-транспортные 
самолеты. Видимо, он совершенно не представляет, о чем говорит.
    Комдив вступает в разговор и докладывает, что вчера освобожден от душманов 
курортный городок в восемнадцати километрах северо-западнее Кабула, бывшая 
летняя резиденция королей.
    Бабрак оживляется: вот теперь можно туда поехать отдохнуть! Нас это 
удивляет: выходит, для него главное — это то, что можно отдохнуть, а ведь мы 
вчера там потеряли несколько человек. На этом наш визит заканчивается.
123
    После встречи с Бабраком Кармалем нас приглашают на ужин. Едем на окраину 
Кабула в парк короля Надир-шаха. На всем протяжении дороги стоят бойцы царандоя 
(милиции). Спереди и сзади нашу «Волгу» и две машины афганцев прикрывают 
бронетранспортеры. Въезжаем в парк, показывают могилу основателя Афганистана. 
Приглашают в дом (ресторан). Десантники, прибывшие на бронетранспортерах, с 
автоматами наперевес окружают ресторан. Кругом ни одного афганца не видно. Ужин 
от имени Генерального секретаря НДПА дает его племянник — министр. 
Официанты-афганцы бесшумно обслуживают, подают традиционную афганскую еду: 
зелень, овощи, плов. Произносятся взаимные тосты за дружбу, пьем русскую водку, 
несмотря на запрет корана, заканчиваем застолье коньяком и кофе.
    Мне часто приходилось бывать в Афганистане, я восхищался своими офицерами и 
солдатами и гордился их героизмом и верностью своему воинскому долгу.