что там всегда проводятся подобные занятия и что мишенная обстановка не 
выставлена на Обатурова не подействовал. Он просил, даже требовал, заменить 
батальон другим, который вообще не подвергался проверке и был в наряде. Комдив 
генерал Б. П. Шеин принял необходимые меры.
    Ночью сняли другой батальон с наряда и вывели в исходный район. С утра 
полигонная команда выставила мишенную обстановку по схеме Обатурова, и во 
второй половине дня начался этап боевой стрельбы. По поражению мишеней 
недоставало не-
98
скольких процентов до положительной оценки. Батальон за учения с боевой 
стрельбой получил оценку «неудовлетворительно». Генерал Обатуров был доволен, 
что «поймал» нас, это означало, что мотострелковый полк 31-й танковой дивизии 
получил за проверку «неуд». Таковы тогда были требования курса стрельб.
    Танковые полки дивизии стрельбы провели хорошо.
    Все остальные части и соединения Группы сдавали проверку нормально. 
Авиационная дивизия провела успешное бомбометание на полигоне в Белоруссии, 
ракетчики и зенитчики на полигонах Союза также успешно провели пуски ракет и 
железнодорожными эшелонами возвращались в места своей дислокации.
    Мы чувствовали себя уверенно и более спокойно, чем в начале проверки. 
Проверка шла к окончанию. По тревоге уже поднимались части 18-й мотострелковой 
дивизии. И вдруг... В предпоследний день около четырех часов ночи оперативному 
дежурному вручается пакет с сигналом на подъем 15-й танковой дивизии (ее не 
было в плане проверки) по тревоге. Она дислоцировалась в Миловице, там где был 
штаб группы.
    Взревели моторы, сплошной гул стоял в городке, открылись ворота парков, и 
танковые батальоны один за другим начали выдвижение из парков, выходя на свои 
маршруты. Комдив полковник В. Ф. Ермаков и его штаб четко руководили частями 
дивизии. В положенное время 15-я танковая дивизия своими полками 
сосредоточилась в назначенных районах. Задача была выполнена! Мы поняли, что 
это был последний эпизод инспекционной проверки.
    С утра следующего дня в кабинете командующего маршал Москаленко заслушивал 
своих инспекторов-генералов о результатах проверки, определялись оценки частям 
и соединениям. Все получили положительные оценки, кроме мотострелкового полка 
31-й танковой дивизии. Маршал, учитывая что полк уверенно, в целом на «хорошо», 
провел остальные стрельбы, сдал другие дисциплины проверки, а на
99
учениях с боевой стрельбой батальону, который не должен был проверяться, не 
доставало всего 1,5 процента до удовлетворительной оценки, был склонен полку 
поставить общую оценку «удовлетворительно». Генерал Обатуров резко возразил и 
продолжал настаивать на плохой оценке полку. Когда закончилось совещание, в 
кабинете мы остались втроем. Обатуров обратился к Москаленко:
    — Товарищ Маршал Советского Союза, если Вы не согласны с моей оценкой полку 
и поставите «удовлетворительно», я вынужден буду доложить свое мнение отдельной 
запиской министру и в ЦК.
    — Хорошо, Геннадий Иванович, идите, я подумаю.
    Генерал Обатуров вышел, я остался.
    — Дмитрий Семенович, видите, как обстоят дела. Если он доложит в ЦК, там 
начнут разбираться, зачем это нам нужно?
    — Товарищ маршал, для Группы войск одному полку неудовлетворительная оценка 
не играет никакой роли. Но мне жаль офицеров и солдат полка, которые не 
заслуживают этой оценки. Я, конечно, никого наказывать не буду.
    — Хорошо, так и решим, не хочу я этого скандала.
    На другой день в Доме офицеров состоялся разбор итогов инспекционной 
проверки. Разбор был благожелательный. Комиссия улетела в Москву. Хочется 
добавить, что Москаленко, как главный инспектор, инспектировал свою бывшую 38-ю 
армию, хотя уже и в другом составе, которой он командовал при штурме 
Дуклинского перевала и начале освобождения Чехословакии. На базе 38-й армии 
была в 1968 году образована Центральная группа войск.
    В основном все инспекторы-генералы доброжелательно вели себя в ходе 
проверки. Особенно хочется поблагодарить генерала Дмитрия Никитовича Клименко, 
которого я знал по воздушно-десантным войскам в ходе инспектирования 98-й 
воздушно-десантной дивизии, которой я в то время командовал. Он свою задачу 
видел в том, чтобы помочь ко-
100
мандирам и подразделениям показать реальные результаты, а не размениваться на 
ловлю их ошибок. Он был старшим инспектором и позднее, когда я уже стал 
командующим Воздушно-десантными войсками, при инспектировании 103-й, 76-й и 
98-й воздушно-десантных дивизий.
    
    Мне хочется коротко рассказать об особенностях охоты в Чехословакии.
    Каждую осень для меня было два обязательных ритуала — участие в охоте. Одну 
из них организовывал президент, а другую — министр обороны Дзур. Охота шла в 
это время на фазанов.
    Охотники в специальных костюмах и шляпах выстраивались в шеренгу, старший 
егерь со своими помощниками напротив. Проверялись ружья на их исправность, 
затем старший егерь объяснял правила охоты: запрещалось стрелять по курочкам, 
самим подбирать птицу — это сделают егеря, при приближении загонщиков на 100 
метров стрельбу следовало прекращать, не стрелять по птице на земле и т. д.
    После инструктажа охотников разводили по своим местам на опушке рощи. 
Звучал гонг, начиналась охота. Загонщики, идя с противоположной стороны рощи,