и насмешек, чтобы представить своих противников в невыгодном свете. Однако ни 
Аллану Пинкертону, ни его агентам нельзя было отказать в известных заслугах, 
когда выяснилось, что они уберегли Авраама Линкольна от угрозы покушения. 
      Ни облав, ни арестов производить в Балтиморе не предполагалось, 
обстановка оставалась весьма напряженной. Но Фернандина и главные заговорщики 
предусмотрительно покинули насиженные места и предпочли скрыться в неизвестном 
направлении 
      ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ 
      Синие и серые агенты 
      Провал балтиморского заговора интересен и важен не только тем, что 
удалось сохранить жизнь Линкольна, которому суждено было спасти союз 
американских штатов, но и тем, что он продемонстрировал отличную координацию 
действий секретной службы и контрразведки. Пинкертон и его сотрудники вернулись 
в Чикаго; но их совместные операции в критические недели, предшествовавшие 
вступлению президента в должность 4 марта 1861 года, так зарекомендовали 
агентство Пинкертона в кругах нового республиканского руководства, что глава 
агентства и Тимоти Уэбстер были снова вызваны в Вашингтон 
      Перед страной встала угроза неизбежной войны. Организованный мятеж 
охватил девять южных штатов, а у федерального правительства имелась лишь плохо 
организованная и морально неустойчивая армия. Каждый сколько-нибудь 
значительный штаб северян кишел шпионами; секретной службы для борьбы с ними у 
федерального правительства не было и в помине. 
      В понедельник 15 апреля, после того как мятежные артиллеристы Чарлстона в 
Южной Каролине прекратили стрельбу по форту Самнер, президент Линкольн объявил 
первый призыв 75 000 волонтеров. 19 апреля Массачусетский пехотный полк 
высадился в Балтиморе, чтобы, промаршировав по городу, следовать в Вашингтон. И 
тут оправдались самые худшие предсказания сыщиков: начались беспорядки и 
насилия. Агитация Фернандины и его последователей, нескрываемая враждебность 
местных чиновников, вроде полицейского маршала Кейна, наконец-то нашли себе 
цель; пехотинцам-"янки", осажденным огромной толпой, подстрекаемой к зверским 
насилиям, пришлось отстаивать свою жизнь штыками и боевыми патронами. 
      За этим кровавым бунтом последовала вторая демонстрация, о возможности 
которой ещё за два месяца предупреждали пинкертоновские агенты. На заре 20 
апреля были сожжены мосты у Мелвейла, Рили-Хауза и Кокисвилла, на 
Гаррисбергской дороге, а также через реки Буш, Ганпаудер и Гаррис-Крик. 
Сообщение между столицей и Севером было прервано, телеграфные провода 
перерезаны. Правительство оказалось запертым в Вашингтоне, где оставалось всего 
несколько батальонов солдат, зато вдвое большее количество хотя и 
недисциплинированных, но все же деятельных сторонников раскола. 
      Одним из первых эмиссаров Севера, отправленных на рекогносцировку, был 
Тимоти Уэбстер. В подкладку его жилета и в воротник пальто миссис Кет Уорн 
вшила дюжину мелко исписанных посланий от друзей президента. Этот 
пинкертоновский агент не только весьма спешно доставил их секретарю Линкольна, 
но и привез с собой устные сообщения, в результате которых был арестован один 
из видных заговорщиков. 
      Поимка столь крупной дичи стала обнадеживающим началом; Линкольн послал 
за Уэбстером, желая лично его поздравить. За каких-нибудь три месяца Тимоти 
Уэбстер превратился из частного сыщика в секретного агента и 
шпиона-профессионала, в шпиона-двойника, в разъездного наблюдателя, в 
правительственного курьера и, наконец, в контрразведчика - все это без 
предварительной подготовки, но с неизменным успехом. Так он освоил все основные 
роли в системе секретной службы. Конечно, часть его успехов обусловливалась 
дезорганизацией, царившей в лагере южан. 
      Одно из писем Линкольна, спрятанное в выдолбленной трости Уэбстера, было 
адресовано его начальнику Пинкертону. Президент приглашал Аллана Пинкертона 
прибыть в столицу и обсудить с ним и членами кабинета вопрос об учреждении в 
Вашингтоне "отдела секретной службы". 
      Пинкертон согласился. Тучи агентов Юга без устали следили за 
приготовлениями Севера к войне. Никто не угрожал им, никто не призывал их к 
порядку. Если бы существовала контрразведка, которая мешали бы им посылать 
донесения о приготовлениях Севера, южане вряд ли мобилизовались бы с таким 
явным ликованием. 
      Учреждение секретной службы в Соединенных Штатах 
      Главным руководителем вновь организованной и утвержденной свыше 
федеральной секретной службы США был назначен Пинкертон - прирожденный 
контрразведчик, осмотрительный, вдумчивый и осторожный. До этого своего 
назначения он не сидел сложа руки, а практиковался в искусстве военной разведки 
в качестве "майора Аллена", офицера при штабе генерала Джорджа Мак-Клеллана. 
      Федеральная секретная служба под руководством Пинкертона сняла для своего 
штаба дом на 1-й улице. После разгрома у Манассаса стало ясно, что перед 
правительством стоит серьезная проблема подавления шпионов Юга. Но генералу 
Мак-Клелланну хотелось, чтобы Аллан Пинкертон сопровождал его в качестве 
штабного офицера и руководителя новой секретной службы. Вероятно, штаб 
Мак-Клеллана притягивал к себе шпионов, как магнит. Однако Вашингтон оставался 
более опасной зоной, где обнаружить шпионов было ещё труднее и где они могли 
принести больше вреда. Если не сам Пинкертон, то главнокомандующий должен был 
это понимать. 
      Вскоре новая федеральная секретная служба показала все свои возможности в 
отношении одного весьма опасного агента Конфедерации. Тогдашний помощник 
военного министра Скотт посетил Пинкертона, чтобы указать ему на враждебную