пользовался - сообщать было нечего, пока "племяннице" не удалось увидеться с 
Воронцовым. Вице-канцлер оказался столь же расположен к Франции, как и сообщали 
информаторы короля Людовика. Воронцов и представил прелестную "Лию" царице 
Елизавете. 
      Елизавета любила лесть, молодежь и удовольствия. И "мадемуазель де Бомон" 
оправдала возлагавшиеся на неё ожидания. Она представляла французскую молодежь, 
иноземную веселость; это был ароматный цветок, непостижимым образом занесенный 
на север из садов короля, царствование которого уже прославилось адюльтером, 
побив в этом отношении рекорды Франциска I, Генриха IV и Людовика XIV. 
Елизавета слышала о знаменитом "Оленьем парке", первом мастерски организованном 
и систематически пополнявшемся гареме, каким когда-либо располагал 
король-католик. А тут ещё эта нежная, прелестная племянница шевалье Дугласа, 
так пристойно украшавшая собой петербургский двор! Благодаря своему 
неподражаемому маскараду д'Эон в одни сутки стал могущественной фавориткой и 
был назначен фрейлиной, а затем и чтицей к стареющей императрице. Можно 
полагать, что первой книгой, которую "Лия" предложила Елизавете, был её 
собственный драгоценный экземпляр "Духа законов". 
      Вскоре британский посол Вильяме доносил лорду Холдернесу в Лондон: "С 
сожалением должен уведомить, что канцлер (Бестужев-Рюмин) находит невозможным 
побудить её величество подписать договор, которого мы так горячо желаем". 
      Пришло время, когда молодой д'Эон, блестяще выполнив несколько важных 
дипломатических поручений короля Людовика, был официально отозван в Париж. 
      Французский король оказался весьма признательным. Д''Эону публично 
пожаловали годовой доход в 3 000 ливров, его часто назначали дипломатическим 
представителем. Его посылали и в Россию, и в другие страны, где требовался 
человек, умеющий разрешать запутанные вопросы. Иногда очаровательной "Лии де 
Бемон" снова приходилось пудриться, душиться, завиваться и наряжаться к вящей 
славе французской дипломатии. Но когда Франция вступила в войну, молодой 
авантюрист настойчиво пожелал занять свое место в армии. Он был первым 
адъютантом герцога де Брольи, который в качестве начальника королевской 
секретной службы предпочитал пользоваться его помощью лишь для шпионажа и 
интриг. Впрочем, говорят, что д'Эон отличился в некоем сражении, в критический 
момент доставив обоз со снарядами под шквальным огнем неприятельских полевых 
орудий. 
      В конце концов он был аккредитован в Лондоне как дипломат и на этом новом 
поприще имел необычайный успех. Будучи секретарем герцога Нивернэ, в ту пору 
французского посла, д'Эон действовал за кулисами в то время, когда Людовик XV и 
его министр Шуазель старались заключить с Англией договор, который должен был 
гарантировать Франции безопасность от Англии, пока Людовик не подготовится к 
объявлению войны. Секретарю Нивернэ удалось добыть Шуазелю точные списки весьма 
доверительных инструкций английскому уполномоченному на переговорах Бедфорду. 
      Уловка, с помощью которой д'Эон добыл копии инструкций и благодаря 
которой его имя упоминается в столь солидном историческом труде, как 
"Кембриджская современная история", может показаться бесчестной, но едва ли в 
большей мере, чем вся внешняя политика его двуличного царственного хозяина. 
Сама уловка была довольно остроумна, но звания шедевра не заслуживает. Дело 
было, видимо, так: помощник британского министра иностранных дел посетил 
Нивернэ и д'Эона, имея при себе портфель, набитый официальными документами. 
Гостеприимство французского посольства ослабило бдительность гостя, а поданное 
превосходное шабли отвлекло его внимание от д'Эона и портфеля. Шевалье, 
извинившись, отлучился на время из комнаты, и с ним вместе "отлучился" портфель.
 С быстротой, соответствовавшей столь редкому случаю, д'Эон просмотрел лежавшие 
в портфеле бумаги и быстро скопировал все тайные инструкции министра Бюта, 
предназначенные только для Бедфорда. Обманутый помощник министра все ещё 
расхваливал и попивал вино, когда д'Эон, извинившись за отлучку, вернулся к 
послу и его английскому гостю. Портфель сохранил прежний вид, словно к нему 
никто и не прикасался. 
      Такая предприимчивость д'Эона дала герцогу Шуазелю огромные преимущества 
в переговорах. Беднягу Бедфорда постоянно смущало ощущение, что содержание его 
инструкций в точности известно Шуазелю. И так как Бедфорд ничего не знал о 
поступке д'Эона, то решил, что его умышленно обманул его коллега Бют, и потому 
по возвращении в Англию подал в отставку. Позднее, по тому же подозрению, он 
отказался, принять пост председателя совета министров, освободившийся после 
смерти Грэнвилля. Таким образом, д'Эон оказал влияние на ход текущих 
политических событий в Англии. Правда, это ничего ему не принесло, ибо самые 
его успехи в Лондоне послужили началом упадка его карьеры. Он был необходим 
Нивернэ, он был доверенным агентом Людовика XV, но увядающая фаворитка Помпадур,
 особа патологически подозрительная и ревнивая ко всем доверенным лицам 
Людовика, проявила себя и в данном случае. 
      Д'Эон вел теперь весьма секретную переписку с французским королем, 
действуя в качестве посредника и посылая Людовику донесения видного военного 
шпиона - известного французского инженера и военного тактика маркиза де ла 
Розьера. Маркизу было поручено вступить в сотрудничество с д'Эоном в Лондоне и 
заняться тайным, но основательным изучением прилегающих к Ла-Маншу графств 
Англии, чтобы выяснить, где лучше было бы высадить в Англии французскую армию. 
      Энергичный интриган из французского посольства в Лондоне не ограничился 
тем, что получал и препровождал Розьеру секретные указания и советы 
французского короля; он составлял архив из всех подлинных документов, 
проходивших через его руки. И настало время, когда ему понадобилось именно 
такое орудие для парирования бесчестных и частых ударов. Людовик XV возвел