писал в 
письмах матери и братьям с сестрами. Жену Рихард с собой не взял и даже не 
рассказал ей, где был – лишь вскользь упомянул, что ездил в Баку, и все на 
этом…

В конце 1926 года Кристина снова получила свой германский паспорт и отправилась 
в Берлин – считалось, что ненадолго, но оба они знали, что расстаются насовсем. 
Рихард не удерживал жену – точно так же, как и не уговаривал ее выйти за него 
замуж. Она все должна была решить сама. Впрочем, и с фрау Кристиной после всего 
он тоже сохранил превосходные отношения, они даже переписывались, хотя и редко. 
Но встретились лишь один раз, в 1932 году, и то потому, что надо было оформить 
официальный развод. Кристина навсегда сохранила по отношению к бывшему мужу 
самые лучшие чувства – равно как и многие другие женщины в судьбе этого 
человека.

В 1927 году Рихарду дали новое поручение. Все тот же член Исполкома Коминтерна 
Дмитрий Мануильский, который в свое время приглашал Зорге в Москву, 
рекомендовал его в Отдел Международных Связей Коминтерна. Рихард стал 
инструктором – одним из тех, кто курировал работу компартий. Его назначили в 
отдел скандинавских стран.

Датчанин Кай Мольтке, впоследствии член парламента Дании, атогда входивший в 
руководство компартии, вспоминая встречи с Зорге, не переставал восхищаться его 
глубокими знаниями, умением вникнуть в любую проблему, а также организаторским 
талантом. Рихард наладил у них печатание прокламаций, постоянно встречался с 
рабочими, стремился установить контакты с другими партиями, чтобы вывести 
компартию из изоляции…

За два года он объездил почти весь север Европы: побывал в Дании, Швеции, 
Норвегии, Великобритании. В то же время он, уже как ученый, изучал 
взаимоотношения компартий с социал-демократами, работу в профсоюзах. 
Превосходный теоретик и сильный организатор, владевший кроме немецкого и 
русского английским и французским языками и немного скандинавскими, он был 
очень популярен. На VI конгрессе Коминтерна он присутствовал уже в качестве 
эксперта по Северной Европе.




Как Зорге пришел в разведку


Был ли Рихард счастлив в своей новой жизни? Вроде бы он имел все, о чем только 
мог мечтать. Он работал и как ученый, и как журналист, ездил по миру, занимался 
организаторской работой в компартиях. Но все это были слишком мирные дела. 
Что-то давненько не было в его жизни «авантюрной полосы». Неужели этот человек, 
который радостно кидался навстречу любой возможности «повоевать», обречен 
навсегда остаться ученым-политологом и партийным функционером? С ума сойти!

Но логика биографии не подвела. В один прекрасный день, в 1928 году, Рихарда 
пригласил к себе начальник разведывательного управления Красной Армии Ян 
Бер-зин, с которым они не так давно познакомились в немецком клубе. Легендарный 
начальник Разведупра долго присматривался к Зорге, читал его работы, знакомился,
 хотя и заочно, с его характером и образом жизни. Берзин задал лишь один вопрос,
 напрочь перечеркивавший всю прежнюю жизнь, партийную и научную карьеру – все. 
Этот вопрос был: не согласится ли Рихард Зорге служить в разведке? И тот, не 
раздумывая, без лишних сомнений протянул Берзину руку и сказал: «Я готов!».

…Такова официальная, апологетическая биография Рихарда Зорге, составленная по 
заказу коммунистических идеологов СССР и ГДР. Знаменитый разведчик просто 
обязан был быть пламенным коммунистом, партийным борцом и дистиллированным 
человеком без недостатков, его должны были специально отобрать для работы в 
разведке, которая в глазах обывателей обеих стран – почетнейшая из почетных, 
это высокая честь и т. д.

Сам Рихард так освещает этот судьбоносный момент своей биографии:



«По возвращении из Англии, обсуждая с Пятницким будущую работу в Коминтерне, я 
сказал ему, что имею желание расширить сферу моей деятельности, но реально это 
вряд ли возможно, пока я остаюсь в Коминтерне. Пятницкий рассказал об этом 
Берзину. По мнению Берзина, это могло быть прекрасно реализовано через 
Четвертое управление. Через несколько дней после этого Берзин пригласил меня, и 
мы детально обсудили все проблемы разведывательной деятельности в Азии. К тому 
оке я давно, еще в Германии, лично знал многих сотрудников Четвертого 
управления. Они навешали меня в Рейнланде и Франкфурте. Обсуждая политические, 
экономические и военные проблемы, они стремились привлечь меня к работе на свое 
управление. Иными словами, Берзин знал обо мне не только через Пятницкого и мою 
деятельность в Коминтерне, но и по донесениям двух-трех своих сотрудников в 
период моей работы в Германии…»


Но так ли все было на самом деле?

В первую очередь кажется стран