потом, надрываясь, выталкивали машину на дорогу, чтобы через сотню метров 
повторить все сначала.
     Когда мы наконец добуксовали до штаба, дождь перестал. И нас сразу, не 
спрашивая документов, провели в штаб дивизии: здесь хорошо знали и Владимира 
Юсупова, и напористого, с мягкими серыми глазами и тихим голосом Николая 
Шолохова, и порывистого, атлетического сложения весельчака Ивана Федотова.
     Меня в штабе не знали, но и я вошел вместе со всеми, все еще не веря, что 
вот так, сразу, попаду к самому большому в моем представлении начальнику. До 
этого я единственный раз в жизни встречался с командиром полка гвардии майором 
Билаоновым.
     Случилось это так. Наш взвод автоматчиков бросили на левый фланг полка с 
задачей: на случай фланговой контратаки немцев встретить их внезапным огнем.
     Окапываясь на первом в моей жизни поле боя, я, как учили меня в пехотном 
училище, не только ковырял сухую, прогорклую землю, но и все время наблюдал за 
окружающим.
     Впереди стояли разбитые танки, пушки, чернели обгоревшие воронки среди уже 
скошенных хлебов. И вдруг мне показалось, что прямо на нас движется несколько 
снопов хлеба. Я не поверил себе и, смахнув нот, стал протирать глаза. Но снопы 
всетаки двигались.
     Я доложил командиру отделения, тот – взводному. Офицер решил:
     – Спокойно, не подавать вида, что заметили. Подпустим поближе – и залпом. 
Так и сделали.
     – Залпом, пли!
     Автоматы сработали без задержки. Немцы бросились врассыпную. Командир 
взвода приказал:
     – Взвод, вперед! Взять пленного!
     Пробегая мимо убитых и раненых, я заметил, что один из немцев не успел 
сбросить с себя сноп и ползет к чадящему, подожженному термитным снарядом танку.
 Ябросился на немца, но всетаки подумал: ну вот, сейчас конец. Я маленького 
роста, а он – здоровенного. Но немец перепугался больше меня. Он сразу обмяк и 
даже не пытался сопротивляться. Даже помощь подоспевших товарищей не 
потребовалась.
     После этого случая меня вызвал командир полка. Он, погладил щеточку черных 
усов и сказал:
     – Хвалю за наблюдательность. Знаешь, кого взял?
     – Никак нет!
     – Вы напоролись на немецкую разведку, и ты взял доброго «языка». – Он 
немного помолчал и добавил: – Быть тебе разведчиком.
     И вот я стою в штабе дивизии. Полковник Василевский командир дивизии, 
только что вернулся из корпуса. Накинув на плечи шинель, он прохаживался по 
комнате и курил. Начальник штаба и другие офицеры склонились. над картой, 
адъютант командира чистил плащнакидку, телефонист сидел на снарядном ящике в 
углу и непрерывно продувал трубку.
     Полковник взял стул от стола и подсел к нам. Это был плотный человек с 
седыми висками, добрыми запавшими глазами, к которым, густо сбегались морщинки. 
Василевский внимательно выслушал план предстоящего поиска, сделал несколько 
уточнений и, зная цену времени разведчика, суховато спросил:
     – Значит, готовы действовать?
     – Так точно! – за всех ответил сержант. Теперь, кажется, можно было бы и 
идти… Полковник поднялся. Вскочили и мы. Василевский стал поочередно, молча, 
пожимать всем руки. Когда остановился около меня, отрывисто спросил:
     – Раньше в поиск ходили?
     Я опять растерялся, замялся и, краснея, протянул:
     – Нет.
     Но тут же испугался, что меня могут отставить от поиска, а то и выгнать из 
разведки, и потому твердо, четко добавил:
     – Но приказ готов выполнить.
     Полковник Василевский усмехнулся, но больше ничего не сказал.
     Наша поисковая группа выдвинулась на исходный рубежв боевое охранение 
полка. На переднем крае то слева, то справа погромыхивало. Противник 
попрежнему «вешал» ракеты над нейтральной полосой, прошивал ночную темноту 
трассирующими пулеметными очередями.
     Сержант Юсупов еще раз, но уже на местности, словно разбивая ее на 
маленькие участки, уточнил задачи разведчиков, проверил, как они знают и, 
главное, понимают свой маневр. Ответы удовлетворили старшего, и он, проверив 
снаряжение разведчиков, махнул рукой:
     – Тронулись.
     Перевалив бруствер полукольцевой траншеи, мы цепочкой двинулись к немецкой 
стороне.
     Теперь для нас началась новая, скрытая жизнь. Нам нельзя было идти ни в 
рост, ни согнувшись, можно было только ползти. Ползти тихо, легко, не издавая 
ни малейшего шума.
     Внезапно справа, совсем близко, раздался резкий металлический щелчок, а 
потом простучал пулемет. Тоненько подвывая, пули прошли в стороне.
     «Это смена пулеметчиков, – подумал я. – Проверили замок оружия. Точно 
соблюдают время смены».
     Сержант вытянул руку вперед и вправо, шепотом сказал:
     – Туда.
     Перекатываясь, разведчики сползли в неглубокую лощину, пересекающую 
нейтральную полосу наискосок. Долго лежали, присматриваясь и прислушиваясь,