конфликта.
     Этим воспользовались русские. Они приложили немало усилий, чтобы захватить 
побольше пленных, от которых рассчитывали получить точные данные о численности 
и вооружении войск Квантунской армии. До этого советская разведка располагала 
только информацией, поступавшей от группы Зорге. Недовольство командования 
Красной Армии тем фактом, что группа не сумела предупредить о так называемом 
халхинголском инциденте, перешло теперь в восхищение работой Зорге. Дело в том,
 что пленные буквально с точностью до последней роты и последней винтовки 
подтвердили цифры, собранные Зорге и его товарищами в Токио. Если советскому 
командованию и было нужно какоето подтверждение верности Зорге своему долгу и 
точности сообщаемых им сведений, то оно его, несомненно, получило.
     В июле халхинголский инцидент окончился. Внимание всего мира 
сосредоточилось на событиях в Европе. Из бесед с генералом Оттом Зорге узнал, 
что немцы пытаются добиться от Японии согласия вступить в военный союз против 
Англии и Советского Союза. Текст соответствующего договора был одобрен Гитлером 
и передан японскому послу в Берлине генералу Осима. Сколько ни старался генерал 
Отт, ему не удалось добиться подписания Японией этого договора. Японское 
правительство, поддерживаемое командованием военноморских сил, отклоняло одно 
предложение за другим. Установившиеся с Оттом отношения позволили Зорге быть 
постоянно в курсе этих переговоров, и он периодически посылал в Москву 
радиограммы, содержавшие подробную информацию о немецких предложениях Японии. 
Когда же переговоры окончательно сорвались, Зорге отправил на микрофотопленке 
полный обзорный доклад, в котором предупреждал, что для Германии Япония 
является единственным союзником и что если ей не удалось добиться своих целей 
на этот раз, то она наверняка предпримет еще одну попытку вовлечь Японию в 
войну на своей стороне.
     В сентябре, когда немецкие танки уже мчались по полям Польши, Зорге 
получил благодарность от советского военного командования за собранную им 
информацию о составе Квантунской армии.
     Между тем в Токио японское верховное командование, учтя печальные уроки 
халхинголского инцидента, сочло необходимым реорганизовать японскую армию. 
Предполагалось сформировать бронетанковые дивизии по немецкому образцу и 
авиационные эскадрильи, специально предназначенные для выполнения задач по 
непосредственной поддержке сухопутных войск в бою. В тот же день, когда был 
отдан приказ о реорганизации японской армии, Одзаки передал фотокопию этого 
документа Вукеличу, а через сутки Клаузен, превратившийся в страстного 
«рыболова», радировал о его содержании в Москву. Шкиперу могло показаться 
странным, что его хозяева, выходя в море на рыбалку, все время проводили в 
каюте, но он не обращал на это никакого внимания — ведь ему платили деньги 
именно за то, чтобы он не задавал лишних вопросов.
     Незадолго до этого Вукелич вернулся из поездки в район ХалхинГола, где он 
был гостем японского командования как специальный корреспондент агентства 
«Гавас». Вукелич привез ценные сведения о настроениях и взглядах японских 
офицеров и моральном состоянии войск. Вся эта информация на микрофотопленке 
также была отправлена в Москву.
     Передав в июле донесение о деятельности немцев в Токио, Зорге сосредоточил 
свое внимание на сборе информации, которая, по сути дела, являлась лишь 
комментарием к происходящим событиям и приобрела ценность только после начала 
войны в Европе. Это был прогноз о развитии обстановки в Европе, составленный на 
основе сведений, которые Зорге, очевидно, получил в немецком посольстве.
     3 сентября немецкий гидросамолет появился на севере ЛаМанша. Обнаружив 
его, английский эсминец открыл по нему ураганный огонь.
     Осколки зенитных снарядов, упавшие на улицы небольшой французской 
деревушки на берегу ЛаМанша, вызвали немалый переполох у местных жителей. Им 
показалось, что деревушка подверглась обстрелу немецкой артиллерии.
     В это время я находился в Берлине. Меня призвали в армию, и я, надев форму 
офицера вермахта, принял командование танком. А в Токио поздно вечером 3 
сентября Зорге сидел со своими друзьями в ночном клубе и наслаждался искусством 
одной из местных танцовщиц. Она была в маске, и Зорге не мог видеть ее лица, но 
фигура девушки ему явно понравилась.
     
ГЛАВА XI
ОПАСНОСТЬ СНОВА НАДВИГАЕТСЯ
     
     Это была «странная война», и никто не ожидал, что немецкая армия прорвет 
линию Мажино. Затишье на западном фронте было совершенно не по вкусу императору 
Хирохито. В японском правительстве образовались две враждующие группировки: 
умеренно настроенные гражданские политические деятели во главе с премьером 
Коноэ и сторонники верховного военного командования, руководимые генералом 
Хидеки Тодзио. Пока победителями все время выходили милитаристы. Страна 
готовилась к войне, промышленность работала на полную мощность, а в японской 
армии формировались танковые дивизии.
     В ходе заседаний правительства Хирохито не раз высказывался против войны. 
Япония, по мнению императора, не должна была ввязываться в конфликт на Западе. 
Для Коноэ и его сторонников это пожелание императора было священным, но Коноэ с 
трудом сдерживал своих военных коллег по правительству.
     Полковнику Осаки наконец удалось добиться аудиенции у военного министра и 
получить от него разрешение расследовать деятельность всех лиц, которые имели 
доступ к решениям правительства и планам верховного командования. Осаки 
составил перечень военных и политических мероприятий Японии за последние четыре