откровенно поддерживал военную оппозицию против Гитлера, Геринга и Геббельса 
еще в первые годы их борьбы за власть. Поэтому друзья Отта помогли ему получить 
назначение в Токио, подальше от гитлеровцев, иначе вряд ли можно было 
поручиться за его жизнь в условиях непрекращающихся репрессий. Отт сам сознавал 
опасность, которая ему грозила, и с удовольствием посвятил себя изучению 
Дальнего Востока и роли дипломата.
     Вскоре Отт стал незаменимым помощником посла фон Дирксена, тяжелобольного 
человека, долгое время страдавшего от астмы. Болезнь усиливалась, и фон Дирксен 
решил выйти в отставку.
     После того как Дирксен официально объявил о своем намерении, в посольстве 
начали гадать о том, кто же будет его преемником. Находясь в Маниле по пути в 
Германию, Дирксен почувствовал себя лучше и в телеграмме, направленной в Берлин,
 попросил не считать себя в отставке и дать новое назначение. Дирксену было 
приказано отправиться в Лондон, где он занял пост посла и оставался на нем до 
самого начала войны. Некоторое время спустя из Берлина в Токио пришла 
телеграмма, в которой сообщалось о присвоении полковнику Отту звания 
генералмайора. Затем поступила подписанная Гитлером телеграмма, в которой 
говорилось: «С удовольствием уведомляю Вас о назначении послом, полномочным 
представителем рейха в Японии».
     Отт, находившийся в оппозиции к нацистам, мог с чистым сердцем принять 
назначение военным атташе в любой стране — эта должность была бы просто 
продолжением его военной карьеры. Стать же послом значило поддерживать 
нацистский режим. Тем не менее Отт согласился и стал официальным представителем 
человека, которого в общемто презирал.
     Весть о назначении Отта послом была с восторгом воспринята группой Зорге в 
Токио. Ведь теперь лучший друг Зорге в Японии получал доступ к самым секретным 
делам государства и мог первым в Токио заранее узнать о любой авантюре 
командования армии. Это была большая удача, которая по своему значению могла 
сравниться только с получением Одзаки поста главного секретаря японского 
правительства.
     Скоро стало совершенно очевидно, кто пользуется наибольшим влиянием в 
посольстве, после того как во главе стал Отт: Рихард Зорге, нацистский 
журналист. Это случилось не сразу. Начало росту его авторитета было положено, 
когда однажды он был приглашен в семь часов утра на завтрак к генералу Отту и 
его супруге. Жена Отта очень ценила Зорге, и главным образом благодаря ее 
благосклонности Отт скоро стал считать его своим ближайшим советником.
     Завтрак у посла вскоре стал традицией. Каждое утро Зорге, просмотрев 
свежие газеты и побывав в японском телеграфном агентстве «Домей Цусин», 
отправлялся в посольство. Там он знакомился с поступившими за ночь телеграммами 
о положении в стране и за рубежом. В семь часов утра Зорге являлся на завтрак к 
Отту и докладывал ему обо всем, что произошло в мире за истекшие сутки. Отт был 
в восторге от талантливого журналиста, умевшего быстро оценить факты и доложить 
о них так четко. Никто не мог и подозревать, что все это было только мастерски 
исполняемой театральной ролью и имело целью добиться расположения единственного 
на Дальнем Востоке человека, который мог предоставить полную свободу действий в 
посольстве и открыть доступ ко многим его секретам.
     Оглядываясь в прошлое, я сейчас просто не могу себе представить, как 
совершенно секретные документы, которые послу не разрешалось показывать ни 
первому секретарю посольства, ни мне, могли стать известны в Кремле; видимо, 
только изза чрезмерного доверия посла человеку, которого он считал вполне 
надежным хранителем тайны. У посла были все основания доверять Зорге. Как бы ни 
относился каждый из нас в посольстве к Зорге, все считали его именно тем 
человеком, за которого он себя выдавал. Его авторитет еще больше вырос, когда в 
посольство на имя Зорге пришло письмо, заверенное официальной печатью 
нацистской партии. Ознакомившись с содержанием письма, Зорге рассказал, что 
получил от иностранного отдела партии предложение стать руководителем 
нацистской организации в Японии. У нас не осталось никаких сомнений, что у 
Зорге имеются влиятельные друзья в Берлине, а Отт счел целесообразным 
поддерживать с Зорге дружеские отношения на тот случай, если Гитлер 
когданибудь вспомнит о его, Отта, оппозиции к нацистам в прошлом.
     В то время в Японии было немного членов нацистской партии. Все сотрудники 
посольства были профессиональными дипломатами, а среди немецкой колонии в 
Японии большинство составляли коммерсанты, которым незачем было вступать в 
нацистскую партию. Тем не менее около 30 членов нацистской партии учились в 
различных учебных заведениях или работали в немецких исследовательских 
организациях. Несколько нацистов было и среди журналистов, работавших подобно 
Зорге в качестве представителей различных журналов и газет. Зорге отказался от 
предложенного ему поста и выдвинул следующие веские основания своему отказу: 
вопервых, принятие этого назначения нанесло бы ущерб его престижу как 
корреспонденту «Франкфуртер цейтунг»; вовторых, журналистская работа отнимает 
у него много времени и требует частых выездов в различные районы страны и за ее 
пределы. По этим причинам, указывал Зорге, партийной работе был бы нанесен 
ущерб, если руководителем организации стал бы человек, не имеющий возможности 
для выполнения своего партийного долга. И в посольстве и в Берлине 
безоговорочно согласились с доводами Зорге. Его честный отказ, явно пронизанный 
чувством сожаления, даже произвел хорошее впечатление, и акции Зорге сильно 
возросли.
     Сейчас мне представляется, что Зорге отказался от почетного поста 
совершенно по иным причинам. Если бы он принял этот пост и попал бы в мутный 
водоворот партийной жизни нацистов, полной зависти и соперничества, он мог бы