случае удачи сулила большие перспективы. Он всячески, где только возможно, 
стремился раздувать авторитет военного атташе. За последнее время в немецкой 
колонии упорно распространялись слухи о том, что фон Дирксен покидает свой пост 
в Токио. Человек, связанный родственными узами с одним из рурских магнатов, 
Герберт фон Дирксен пользовался большим влиянием в германском министерстве 
иностранных дел. Поговаривали, что Дирксен станет немецким послом в Лондоне. 
Зорге подумал: а почему бы полковнику Отту не занять место фон Дирксена? 
Сначала эта идея показалась столь невероятной и дерзкой, что Зорге сразу же 
отбросил ее. Но потом он снова и снова возвращался к завладевшей им мысли. 
Почему не рискнуть? Игра стоит свеч!.. Он просто задохнулся, прикинув, какие 
возможности открылись бы перед ним в случае удачи. А если не выйдет, Рихард 
ничем не рискует.
     Полковник Эйген Отт считал Зорге своим закадычным другом. Они были знакомы 
несколько лет, давно перешли на “ты” и часто вели самые доверительные разговоры.
 Зорге подчас снабжал военного атташе такими материалами, которые он вряд ли 
мог раздобыть помимо Рихарда. И в компании за столом Зорге тоже был незаменим...

     Зорге полагал, что продвижение его “приятеля” Отта по иерархической 
лестнице могло бы открыть доступ к обширной секретной и пока недоступной ему 
информации, поступающей в германское посольство. И еще одно немаловажное 
обстоятельство - через нового посла можно было бы как-то влиять на политические 
события. Ведь удалось же Рихарду убедить Отта в необходимости отзыва германских 
советников из Китая.
     Чем больше Зорге раздумывал над возникшей идеей, тем больше убеждался, что 
она вовсе не так уж невыполнима. Перемещение военного работника на 
дипломатический пост будет выглядеть как усиление влияния генеральских кругов в 
Берлине. Рейхсверовский офицер, годами связанный с немецкой разведкой, Отт 
располагает отличными связями в высших военных кругах рейха. Там его 
кандидатуру поддержат. Даже советник Гитлера генерал Кейтель всячески 
протежирует исполнительному офицеру, кстати сказать дальнему родственнику 
супруги военного советника фюрера... Нужно только очень осторожно подбросить 
эту мысль, чтобы казалось, будто она сама собой родилась у того же Дирксена или 
Кейтеля... Надо всячески рекламировать Отта.
     В разговоре с фон Дирксеном Зорге очень хотелось спросить о предстоящих 
переменах в посольстве, но он удержался. Рихард давно взял за правило - никого 
ни о чем не расспрашивать, не проявлять и малейшего намека на любопытство. С 
годами, наблюдая людей, он сделал один немаловажный психологический вывод - 
люди чаще всего говорят для самих себя. Это доставляет им удовольствие. Либо 
они хотят блеснуть своей осведомленностью, эрудицией, произвести впечатление, 
либо просто что-то рассказывают, предаваясь воспоминаниям, совсем не 
задумываясь, интересен ли их рассказ собеседнику. Точно так же с секретами - 
если человек доверяет другому, он так или иначе посвятит его в тайны, которыми 
обладает. Хотя бы частично. Надо только умело навести разговор на нужную тему и 
терпеливо ждать.
     В тот вечер посол сам заговорил о возможном своем отъезде из Токио. Правда,
 говорил он отвлеченно, полунамеками, предположительно. Потом спросил Зорге, 
что он думает о полковнике Отте. Зорге отметил про себя: значит, система, 
разработанная им, уже действует...
     - В каком смысле? - будто не поняв, спросил Зорге. - Он член 
национал-социалистской партии, хороший семьянин.
     - Я спрашиваю о его деловых качествах, - прервал его фон Дирксен.
     Зорге уклонился от прямого ответа:
     - Во время последних маневров в Бад-Киссин, генерал-полковник Отт был в 
Германии, и его представили фюреру. Фюрер больше часа беседовал с ним в своем 
вагоне. Как я слышал, фюрер был очень внимателен к Отту и высказал одобрение по 
поводу его суждений о нашей дальнейшей политике.
     Зорге бил по верной цели - для фон Дирксена мнение фюрера было решающим в 
оценке людей, даже в том случае, если сам он придерживался иного мнения.
     Деловая часть беседы была исчерпана, и посол вновь заговорил о народном 
искусстве, о ваятелях, резчиках.
     - Скажите, вы бывали в Москве? - спросил он Зорге.
     - Нет, никогда, - ответил Рихард и тут же поправился:
     - Только проездом, когда ехал в Китай. Я предпочитаю морские путешествия...

     - В Москве вы могли бы купить очаровательные кустарные изделия - ватки, 
хохлому, палех...
     Фон Дирксен до приезда в Токио несколько лет проработал послом в Москве и 
считал, что неплохо знает Россию. Он принялся объяснять франкфуртскому 
журналисту достоинства и различия русских народных изделий.
     - Конечно, русские кустари не имеют ничего общего с японскими мастерами, 
но ватки очаровательны своим примитивом...
     Зорге мысленно усмехнулся - ватки! Конечно, речь идет о знаменитых 
российских вятках - ярко размалеванных глиняных фигурках. Если бы фон Дирксен 
знал, что русский язык - это родной язык его, Рихарда, матери, которая на всю 
жизнь сохранила привязанность к Родине. Рихард без конца мог бы пересказывать 
ее рассказы о России, петь песни, которые она ему пела, наслаждаться звучанием 
русского языка. Но за все эти годы жизни в Японии Рихард не произнес ни одного 
русского слова, не спел ни одной русской песни. Зорге знал китайский, японский, 
английский, конечно, немецкий, говорил на любом из этих языков и только знание 
русского языка хранил как самую сокровенную тайну.