указания. Что же, касается Ходзуми Одзаки, то связь его с Зорге доподлинно 
установлена. Как выяснено, он оказался человеком коммунистических убеждений.
     В правительственных кругах арест Одзаки произвел впечатление разорвавшейся 
бомбы: недавний секретарь и советник Коноэ, непременный участник всех интимных 
завтраков с премьером - советский разведчик! В высших сферах Японии молниеносно 
распространился слух, будто не только Одзаки, но и сам принц Коноэ был связан с 
русским агентом, и что уже издан указ о его аресте...
     Никто не знал, какие тайны японской империи Ходзуми Одзаки передал доктору 
Зорге, но, будучи личным другом премьера, Одзаки всегда был посвящен в самые 
сокровенные дела и планы японского правительства. Следовательно, о них мог 
знать и Рихард Зорге, корреспондент газеты “Франкфуртер цайтунг”, пресс-атташе 
германского посольства и.... советский разведчик в Японии.
     Событие, потрясшее правительственные круги Японии, произошло на исходе 
2601 года существования империи. Раньше, на протяжении всей японской истории не 
было случая, чтобы иностранец проник в хранилище тайн Страны восходящего солнца.
 Таким иностранцем оказался Рихард Зорге - стойкий боец невидимого фронта, 
убежденный антифашист, человек, ненавидевший войну и отдавший жизнь за то, 
чтобы предотвратить военные преступления. Он стал человеком-легендой. На Западе 
до сих пор Рихарда Зорге называют “крупнейшим разведчиком XX века”. И по сей 
день там задают вопрос. “Кто вы, доктор Зорге?” Спрашивают - и не находят 
ответа.

1. ВПЕРЕДИ - ЯПОНИЯ...

     Курортный город Карлсбад, которому сейчас вернули его древнее название - 
Карловы Вары, лет тридцать назад выглядел почти так же, как и теперь. 
Раскинутый в зеленом ущелье по берегам торопливой, весело журчащей реки, он 
будто застыл, окаменел в позднем средневековье. Здесь все что-то напоминает: 
вот строения ганзейских поселений, это улица старой Праги, а там вычурные 
французские виллы с амурами на фасаде, опоясанными венками каменных роз. А 
православный собор петровских времен будто перенесли из русского Суздаля. 
Знаменитую прогулочную колоннаду, где расположены целебные источники, построили 
в древнегреческом стиле; ее каменные изваяния точь-в-точь такие, как на крышах 
готических храмов. Даже лесистые горы, нависшие над долиной, напоминают Кавказ 
в миниатюре...
     Здесь все что-то напоминает, но в то же время город имеет неповторимое, 
столетиями сохраняющееся лицо.
     Война пощадила Карлсбад. Американские летчики не нашли его среди гор и 
сбросили бомбы на рабочий пригород. Главной потерей курорта во время войны 
оказалась колоннада над горячим гейзером, изображенная на всех старинных 
гравюрах, но в этом не были повинны бомбежки или артиллерийский обстрел.
     Когда Геринг приехал в оккупированный Карлсбад, местные фашисты - 
генлейновцы <Генлейн - агент Гитлера, руководивший нацистской партией Судетской 
области Чехословакии.> “преподнесли” ему эту колоннаду, чтобы переплавить 
металл для нужд войны. Прекрасную колоннаду разрушили. Но оказалось, что сплав 
негоден для военного производства. А колоннады уже не было. Потом генлейновцы 
оправдывались - война требует жертв.
     Однако все это произошло значительно позже тех событий, о которых идет 
речь.
     Если от горячего гейзера пойти мимо костела с темными, будто графитовыми 
куполами и подняться наверх по каменным ступеням, сразу же очутишься в 
лабиринте маленьких, пустынных, горбатых улочек с булыжными мостовыми. Здесь и 
сейчас еще стоит трехэтажный дом с потускневшей золоченой надписью - названием 
пансиона.
     В самом конце лета 1933 года старомодный экипаж с откинутым верхом 
остановился перед подъездом этого дома, и услужливый извозчик снял с козел 
серый клетчатый чемодан под цвет макинтоша его владельца. Прибывший был 
человеком средних лет, высокого роста, с крупными чертами лица, которое 
оживляли внимательные серо-голубые глаза. Широкие, приподнятые брови вразлет 
придавали его лицу выражение восточного воителя. На нем был светлый дорожный 
костюм, отлично сидевший на его широкоплечей спортивной фигуре, и галстук 
темно-вишневого цвета.
     Откинув рукой прядь темных, с каштановым отливом волос, человек, 
прихрамывая, вошел в дом.
     - Я приехал ненадолго, - сказал он владелице пансиона. - Хорошо бы 
поселиться на солнечной стороне, и обязательно нужна тихая комната. Не выношу 
шума.
     Приезжий протянул хозяйке свой паспорт. Она раскрыла его.
     - Господин Рихард Зорге?
     - Да, Рихард Зорге. Но меня знают больше как Джонсона. Вы слышали о таком 
журналисте? Это мой литературный псевдоним - Александр Джонсон. Впрочем, 
называйте меня как вам нравится...
     Элегантный иностранец, умеющий держать себя просто и непринужденно, 
произвел выгодное впечатление на хозяйку пансиона. Она проводила гостя на 
второй этаж и распахнула перед ним дверь.
     Гость бегло осмотрел комнату и как будто остался доволен. Был 
послеобеденный час, и в комнату лились потоки света. Зорге подошел к окну и 
взглянул на открывшуюся панораму: буро-оранжевые черепичные крыши, почерневшие 
трубы, рядом с костелом резная колоннада, увенчанная открытым куполом, из-под 
которого тянулись белесые струйки пара от горячего гейзера. Еще дальше