был удостоен высшего ордена “Священного сокровища” и многих других регалий. Он 
занимал почетные должности при дворе императора на протяжении многих лет. 
Находился в центре больших государственных событий. И вот финал - самоубийство 
по приказу военной клики, к которой принадлежал сам императорский адъютант.
     В черном портфеле, что хранился в бомбоубежище личной резиденции генерала, 
лежало завещание Хондзио, составленное еще за два месяца до смерти. Под 
диктовку своих единомышленников Хондзио написал на бумаге “хоосе”, 
приличествующей такому случаю:
     "Хотя меня уже нет в живых, я, который в течение многих лет занимал важные 
военные посты, испытываю чувство страха потому, что я привел империю в 
состояние, близкое к разрухе, которой еще не знала история. Свою вину я могу 
искупить, только умерев десять тысяч раз, так как виноват только я и никто 
больше. Я никогда в своих действиях не получал никаких указаний правительства 
или высшего японского командования. Я поступал только по велению своего разума.
     Оставляя этот мир и сознавая личную ответственность за все совершенное, я 
молюсь от всего сердца за здоровье императора, за возрождение империи, которой 
я посвятил свою жизнь.
     Сентябрь двадцатого года Сева. Хондзио Сигеру”.
     В “лирическом отступлении”, приложенном к завещанию, генерал написал:
     "Когда птица чувствует приближение смерти, она поет лучше, а человек, стоя 
на краю могилы, раскрывает душу и говорит только правду”.
     Адъютант императора хотел, чтобы ему поверили. Генерал Хондзио, знавший 
многие государственные тайны, безропотно согласился с решением своих 
единомышленников - унести в могилу сокровенные тайны, к которым был как-то 
причастен. Он приносил себя в жертву, брал на себя вину, чтобы выгородить 
остальных.
     Конечно, генерал преувеличивал степень собственной ответственности. Но он 
действительно знал многое. Среди тайн, которые Хондзио хранил долгие годы, было 
и убийство китайского маршала Чжан Цзолина, правителя Маньчжурии, и подготовка 
японской оккупации этой провинции. Захват Маньчжурии дал возможность вывести 
японские войска к границам Советской России и Внешней Монголии. С этими 
событиями тоже было связано немало тайн японских милитаристов. А похищение 
китайского экс-императора Пу-и, ставшего токийской марионеткой, “главой” 
марионеточного государства Маньчжоу-Го, а секретные укрепления на отдаленных 
тропических островах Тихого океана, дворцовые перевороты в Токио, заговор 
против России, союз с Берлином. Тайны, тайны, тайны...
     Среди множества тщательно охраняемых государственных тайн была еще одна - 
тайна падения правительственного кабинета принца Коноэ осенью 1941 года. В ночь 
на 17 октября в императорском дворце было созвано экстренное заседание дзусинов 
- членов Тайного совета высших советников империи. Явились семь бывших 
премьер-министров, председатель Тайного совета и хранитель государственной 
печати. Девять старцев олицетворяли мудрость Страны восходящего солнца. Именно 
они должны были обсудить совершенно неслыханное событие в истории Японии.
     После ночного заседания Тайного совета принц Коноэ внезапно подал в 
отставку вместе с членами своего кабинета. Новым премьер-министром Японии стал 
главарь военной клики генерал Тодзио, тот самый Тодзио Хидеки, который лет 
десять назад служил в Маньчжурии под началом будущего императорского адъютанта 
Сигеру Хондзио. Хондзио командовал тогда Квантунской армией, а Тодзио был у 
него начальником полевой жандармерии. Потом их пути расходились, скрещивались и 
снова расходились, но тайны, связывавшие их, оставались. И вот главный жандарм 
Квантунской армии стал премьер-министром.
     Хондзио знал, как это произошло. Но главному адъютанту императора Хирохито 
даже ценой своей смерти не удалось сохранить в тайне причины внезапного 
правительственного кризиса, как, впрочем, и многие другие государственные тайны.

     Кабинет Коноэ в полном составе подал в отставку в тот самый день, когда 
японская контрразведка - кемпейтай - арестовала личного советника и секретаря 
премьер-министра Ходзуми Одзаки Его обвинили в тайной связи с иностранной 
державой. Но дело было не только в Одзаки. Сотрудники кемпейтай после 
многолетних бесплодных поисков обнаружили наконец след действовавшей в Японии 
тайной группы “Рамзай”, долго остававшейся неуловимой. Даже название группы 
удалось узнать лишь незадолго до ареста Одзаки. В течение шести лет японская 
контрразведка не могла раскрыть тайну секретных радиопередач, которые велись из 
Японии. В архивах кемпейтай хранилась целая кипа непонятных радиограмм - 
опытнейшие дешифровщики не могли расшифровать ни одной строки. А таинственный 
передатчик появлялся то там, то здесь, и его тоже не могли обнаружить. То ночью,
 то днем в эфир летели группы загадочных цифр. Было ясно: из Японии уходят 
какие-то таинственные сообщения, но кто их передает, каково их содержание, кому 
они адресованы, никто не знал. Решили, что, по всей вероятности, передачи 
ведутся с неизвестных подводных лодок у берегов Японии. Но это было совсем не 
так.
     Арест советника премьер-министра Одзаки послужил началом бурных событий, 
которые привели к острому правительственному кризису. Министр юстиции Ивамура, 
представший перед членами Тайного совета, сообщил, что во главе раскрытой 
организации “Рамзай” стоит Рихард Зорге, немецкий корреспондент и ближайший 
доверенный сотрудник германского посла в Токио. По данным, полученным кемпейтай,
 Рихард Зорге в продолжение многих лет является советским разведчиком.
     Министр Ивамура доложил далее, что, учитывая сложившуюся обстановку - в 
этом деле замешан сотрудник посольства дружественной державы, - он, Ивамура, не 
осмелился подписать ордер на арест Зорге и просит кабинет дать ему необходимые