правительственных  кругах,  с человеком широко информированным.  Как о
чем-то общеизвестном,  Зорге говорил о поездке Розенберга в Лондон,  о
встрече   Гитлера   с   американскими  банкирами  Олдричем  и  Манком,
состоявшейся месяц назад.
     На Дирксена    Зорге   произвел   выгодное   впечатление.   Посол
посоветовал ему наведываться иногда в посольство и к нему  лично.  Для
начала Зорге получил приглашение на обед.
     А впереди были  визиты  руководителю  ДНБ,  представителям  служб
информации    различных   министерств,   знакомства   с   иностранными
пресс-атташе, пресс-конференции...
     Вернувшись в  номер гостиницы "Мегуро",  Зорге глубоко задумался.
На  размышления  навел  маленький  обрывок  газеты:  в  номере  кто-то
побывал,  кто-то рылся в чемоданах немецкого журналиста.  Старались не
оставить следов.  Но они, по-видимому, не догадывались, что имеют дело
с   человеком  обостренной  наблюдательности.  Дорожный  транк-чемодан
вскрывали.  Оторвался маленький кусочек газеты,  которой были прикрыты
вещи. Кто-то интересовался содержимым транка. Кто?..
     За годы разведывательной службы Рихард привык наблюдать за  собой
как бы со стороны.  Так было в Шанхае, так было в нацистской Германии.
Теперь,  стоя у открытого окна,  он анализировал каждый  свой  шаг  за
сегодняшний   день.   Достаточно   ли   естественно   вел   он   себя?
Естественность и простоту Зорге считал нормой поведения разведчика. Он
ненавидел   всякую   таинственность.   Его  можно  было  бы  уподобить
ученому-натуралисту,   который   во   всеоружии   современных   знаний
отправляется   в  дикие  джунгли,  где  на  каждом  шагу  подстерегает
опасность.  Он с полным правом мог сказать о себе:  "Во мне проснулась
страсть исследователя, страсть, которая уже больше никогда не покидала
меня".  Да  он  и  был  ученым,  исследователем.  Только  ему   всегда
приходилось  пробираться  через  самые опасные джунгли - через джунгли
запутанных человеческих отношений.  Здесь каждый  неверный  шаг  может
привести   к   катастрофе.  Нужна  особая  бдительность,  мозг  должен
бодрствовать беспрестанно.
     Да, сегодня  корреспондент  Зорге вел себя весьма естественно.  С
фон Дирксеном проявлял холодную,  сдержанную откровенность.  Он  понял
этого  чопорного,  суховатого  чиновника.  С  таким следует вести себя
осмотрительно,  ненавязчиво.  Доктор Дирксен и доктор Зорге уже  почти
нашли  общий  язык,  но до их сближения еще далеко.  Инициатива должна
всегда исходить от доктора Дирксена,  доктору Зорге остается терпеливо
ждать.  Доктор  Дирксен неизбежно придет к Рихарду Зорге,  в противном
случае  советскому  военному  разведчику  нечего  делать  в   немецком
посольстве.  Но  путь  к черствому сердцу посла очень извилист,  полон
препятствий.  Старый  оппортунист  не   имеет   прочных   политических
убеждений.  Во  имя карьеры и обеспеченной жизни он готов служить кому
угодно,  будь то Гинденбург или же наци.  Наци оказались сильнее  -  и
Дирксен  целиком  на  их  стороне.  Япония  ему надоела,  он мечтает о
Европе. Но час его еще не настал.
     До приезда  Рихарда  Зорге  в  Японию  Дирксен  не  имел о нем ни
малейшего представления - и в  этом  была  слабость  посла.  Советский
разведчик  заблаговременно  изучил  досье  на  Дирксена,  знал,  с кем
придется иметь дело,  - и в этом была сила Зорге. Он изучал посла, как
изучают инфузорию под микроскопом.
     Начало как будто неплохое.  И  все  же  ощущение  неблагополучия,
тайной  опасности  не  покидало Рихарда.  Час назад он пережил сильное
нервное потрясение: повстречался с женой стажера Отта. Лицо показалось
знакомым.  "Рихард  Зорге!  - воскликнула она.  - Какими судьбами?  Вы
нисколько не изменились..." Эту даму он, в самом деле, встречал раньше
в Германии.  Тогда она строила из себя "красную", а теперь вышла замуж
за абверовца.  "Вы ошиблись,  фрау Отт, я все-таки сильно изменился, -
сказал  Рихард  сурово.  -  Мои  старые  добрые друзья Геббельс и Функ
наконец-то   нашли   достойное   применение   моим   способностям:   я
аккредитован   здесь   от   "Франкфуртер  цейтунг"!"  Она  побледнела.
По-видимому,  решила,  что  раньше,  в  те  смутные  годы,  Зорге  был
провокатором в рабочей организации. Теперь, очутившись здесь, он может
припомнить все,  что она тщательно скрывала даже от мужа.  Наконец она
справилась  с  минутной  растерянностью,  протянула  руку и произнесла
кокетливо:  "Надеюсь, мы останемся приятелями. Пусть прошлое останется
прошлым.  Стоит  ли  его  ворошить?.." Он пожал эту маленькую холодную
руку, улыбнулся, пообещал: "На меня можете положиться. Жизнь - сложная
штука".
     С фрау Отт все как будто улажено. Намечается еще одно знакомство.
Как к нему отнестись?
     Сегодня секретарь  посольства  фрейлейн  Гааз  что-то  пристально
вглядывалась  в  лицо  Рихарда.  Уж  не встречались ли они раньше?  Он
посмотрел на нее открыто,  без улыбки,  и фрейлейн  смутилась.  Рихард
тоже  застеснялся,  рассмеялся  и уже доверительным тоном сказал,  что
новичку в этом азиатском городе на  первых  порах  придется  туго  без
хорошего  гида.  Неожиданно  фрейлейн  пожаловалась  на  скуку здешней
жизни. Тогда он все понял и успокоился. Этот вариант следует обдумать.
Легкий  флирт не помешает.  Нужно иметь своих людей в посольстве,  где
пузатые сейфы до отказа набиты государственными тайнами...  Его  жизнь