Наиболее крупными фигурами из этих 13 сотр
нбрюк. И не только потому, что вскоре возглавили важнейшие отделы. В ноябре 
1935
года в Красной Армии были введены персональные воинские звания. Звание комкора
(нынешний генерал-лейтенант) получил как имевший опыт строевой службы новый
начальник Управления Семен Урицкий. Звания корпусных комиссаров, по рангу
соответствующее званию комкора, – уже бывший (к тому моменту) начальник Упра 
ления
Берзин и Артузов. Эти же звания политсостава были присвоены Карину и Штейнбрюку,
 тем
самым начальники отделов были приравнены к руководству военной разведки.
Времени на раскачку у Артузова не было. Ему предстояло проанализир
вления и предложить свои рекомендации по реорганизации центрального аппарата
военной разведки в течение месяца. 23 июня 1934 года подробный доклад был готов.

Основные его положения в предварительном порядке были доложены наркому 
Ворошилову.
Возражений с его стороны не последовало. Доклад о состоянии агентурной работы
Управления и мерах по ее улучшению был адресован «Секретарю ЦК ВКП(б) Сталину».
Второй экземпляр доклада предназначался Ворошилову. Неизвестно, находился ли в 
это
время в Москве начальник Управления Берзин. Если так, то сам факт обращения с 
докладом
через его голову, да и через голову наркома непосредственно к Сталину, был
беспрецедентным. «Сталин, аправляя меня в Разведу р, сказал, что я должен быть 
там его
глазами и ушами», – говорил Артузов в 1936 году. Этим можно объяснить действия 
обычно
тщательно соблюдавшего субординацию Артузова, пославшего свой первый доклад в 
новой
должности на самый «верх».
Артузов был в военной
н п
разведке человеком новым, ему нечего было скрывать или
приук
у в Германии, Артузов отмечал, что там имеется несколько ценных
агент
или об операции «Рамзай». Сказали
о сос
э
Артузов предложил остановить текучесть
агент х
е
важные предложения Артузова касались изменения аппарата Управления.
Преж
перестройки
струк
в
руков
рашивать. В докладе отмечалось, что после провалов агентурная сеть Управления
фактически перестала существовать в Румынии, Латвии, Франции, Финляндии, 
Эстонии,
Италии; сохранилась она в Германии, Польше, Китае, Маньчжурии, в некоторых 
странах
(Турция, Персия, Афганистан, Корея) разведка велась полулегальным путем, когда 
резидент
и его помощники работали «под крышей» полпредств, консульств и торговых
представительств.
Анализируя работ
ов, дающих документы об организации, вооружении и боевой подготовке рейхсвера, 
а
также данные германских военных атташе об иностранных армиях, в частности о 
Красной
Армии. Одним из серьезных недостатков работы в этой стране Артузов считал то, 
что
несколько работников нелегальной резидентуры были получены в свое время от ЦК
германской компартии. Иностранные коммунисты часто не исполняли приказы о
прекращении всяких связей с партией в случае перехода на разведывательную 
работу.
Артузов подчеркивал, что в случае провала в Германии гестапо легко может 
доказать связь
между компартией и советской военной разведкой. Он рекомендовал «как правило, 
не
использовать на разведывательной работе в данной стране коммунистов данной 
страны». Но
такая рекомендация в очередной раз осталась на бумаге.
Новому заму по разведке, конечно, сразу же долож
таве группы, задачах, которые ставились при разработке операции в 1933 году.
Познакомился Артузов и с личным делом Зорге и имел представление о фигуре 
нелегального