«Комсомольская правда» начала публикацию серии статей
одног
00 году в Латвии. В
1918
нин провалился и потянул за собой почти всю агентурную сеть
шанх
под
псевдонимом е а
о
ить новые, учитывая изменившееся положение членов группы, и прежде всего самого
Зорге. Новое руководство военной разведки хотело познакомиться с руководителем 
группы
«Рамзай». Но была и еще одна причина срочного вызова в Москву в конце мая 1935 
года.
Этой причиной был шумный, со статьями в китайской и западной прессе, провал 
советской
военной разведки в Китае.
В октябре 1964 года газета
о из сотрудников военной разведки под общим названием «Я знал Зорге». Автор,
работавший в 1933 году нелегалом в Берлине, описывал свои встречи с «Рамзаем» и
выступал под псевдонимом Я. Горев. В те годы он готовился покинуть Германию и
отправиться с разведывательной миссией на Дальний Восток. Поэтому он получил 
указания
от «главы нелегальной берлинской организации, которого я знал как „Оскара“, 
встретиться с
товарищем „Рамзаем“. „Гореву“ было сказано, что они с „Рамзаем“ будут соседями 
и что им
следует вместе обсудить „некоторые вопросы оперативного характера“.
Под псевдонимом «Горев» выступал Яков Бронин. Он родился в 19
году окончил гимназию. В 1920-м вступил в партию и занялся журналистской
деятельностью. В РККА с 1922-го – политработник, редактор армейских журналов.
Дослужился до должности начальника бюро печати Политуправления РККА и в октябре
1928-го поступил в Институт красной профессуры. В октябре 1930-го Берзин забрал 
его в
Разведупр и отправил нелегалом в Берлин. В августе 1933-го Бронин приехал в 
Шанхай и
принял резидентуру. Приехал туда со своей женой француженкой Ренэ Марсо, 
которая была
радисткой резидентуры. Как радиоинструктор, она выезжала в Токио, чтобы помочь
«Бернгарду» в налаживании радиосвязи с «Висбаденом» (Владивостоком), и, конечно,
 знала
о существовании Зорге.
В мае 1935-го Бро
айской резидентуры. Провал «Абрама» (Бронина) бросал серьезную тень на самого
Зорге и грозил его компрометацией. Главным образом по этой причине ему в конце 
мая был
разрешен отпуск с выездом в Москву. По докладам советского полпреда Карахана из
Нанкина, провал «Абрама» в Шанхае произошел прежде всего по вине самого 
руководителя,
из-за непоследовательной позиции «Абрама», не сумевшего порвать с Коминтерном. 
Вместо
четкой агентурной линии по организации и сбору военной информации, «Абрам» до 
конца
не преодолел своих колебаний между компартией и социал-демократами. В Шанхае он 
попал
между «молотом и наковальней», между чанкайшистской контрразведкой «Дай-Ли» и
руководителем маоистской службы безопасности Кан Шеном, подозревавшим «Абрама» 
в
интригах местных коммунистов против Мао Цзэдуна в пользу Коминтерна (Ван Мина).
Айно Куусинен, работавшая в Китае в 1935 году по линии Разведупра
«Ингрид» и связанная с Брониным, была сразу ж после его реста отозвана в
Москву. В своих воспоминаниях она пишет: «… Через несколько дней (это было в 
ноябре
1935 года) я прочитала в „Джапан Таймс“, что в Шанхае арестован таинственный 
шпион по
фамилии Абрамов (у Бронина был паспорт на имя латыша Абрамова). Хотя причин, по
которым меня отзывали, могло быть множество, я сразу подумала, что скорее всего 
это
вызвано арестом Абрамова. Правда, я с октября 1934 года с ним не виделась, но 
могло стать
известно что-нибудь меня компрометирующее. Он был центром всей советской
дальневосточной разведки, и вполне вероятно, что арест ег вызвал в Москве 
беспокойство.
Зорге приехал в Москву в июле 1935-го. И попал в совершенно другую организацию.
Вмес
с
* * *
ризнаком сильного недовольства Сталина положением в военной разведке стала
публи
в «Правде» были подготовлены материалы для