очере
лина на Политбюро Особый отдел ОГПУ, наблюдавший за
Нарк
б з
резидент 4-го
Упра з
то начальника Управления Берзина новый начальник Урицкий. Вместо начальника
агентурного отдела Мельникова новый зам по разведке Артузов. Новая структура и 
новый
Восточный отдел с новым начальником Кариным. За прошедшие полтора года в
центральном аппарате все изменилось полностью. Этой пере тройке предшествовали 
очень
серьезные события 1933—1934 годов, которые определили деятельность военной 
разведки
на годы вперед и в Европе, и на Дальнем Востоке. Фактически дальнейшую 
разработку
операции «Рамзай» вели уже совершенно другие люди, которых Зорге не знал.
П
кация на первой полосе «Правды» от 23 марта 1934 года в заметке под заголовком
«Антисоветская кампания французских черносотенцев» сообщение, что после 
нескольких
месяцев молчания зарубежная печать помещает «вымышленные сообщения» о том, что
раскрытая осенью 1933-го во Франции «шпионская организация действовала якобы в 
пользу
Советского Союза». Это короткое сообщение вряд ли привлекло внимание рядовых
советских читателей, которым хватало своих забот. Не для них оно и 
предназначалось: ни
одна разведка мира не обходится без провалов, и ни одна в них не сознается. 
Нужно было
как-то сбить накал западных публикаций.
Через несколько дней после публикации
дного заседания Политбюро. 29 марта на нем с докладом «О кампании за границей о
советском шпионаже» выступил сам Сталин (для этого времени случай достаточно 
редкий и
показательный). После обсуждения заместителю наркома иностранных дед 
Крестинскому
поручили в тот же день представить текст опровержения ТАСС, а наркомвоенмору
Ворошилову подробно ознакомиться с вопросом и доложить Политбюро. 30 марта в
центральных газетах было опубликовано опровержение ТАСС: «В связи с 
появившимися во
французской печати утверждениями, будто группа лиц разной национальности, 
арестованная
в Париже по обвинению в шпионаже, занималась им в пользу СССР, ТАСС уполномочен
заявить со всей категоричностью, что эти утверждения являются ни на чем не 
основанным
клеветническим вымыслом».
После выступления Ста
оматом по военным и морским делам, подготовил подробную докладную записку о
работе 4-го Управления. Подписал ее фактически уже руководивший ОГПУ Генрих 
Ягода,
адресовалась она Сталину, курировавшему деятельность всех звеньев 
разведывательной
триады (военная разведка, политическая разведка – ИНО ОГПУ и партийная разведка 
–
отдел международных связей Коминтерна). На десяти страницах шло сухое 
перечисление
всех провалившихся резидентур 4-го Управления с фактами, датами, фамилиями. 
Выводы
были сведены в один абзац: «Тщательное изучение причин провалов, приведших к 
разгрому
крупнейших резидентур, показало, что все они являются следствием засоренности
предателями, подбора зару ежных кадров и элементов, сомнительных по своему 
прошлому
и связям, несоблюдения правил конспирации, недостаточного руководства 
зарубежной
работой со стороны самого 4-го Управления Штаба РККА, что __________несомненно 
способствовало
проникновению большого количества дезориентирующих нас материалов».
10 октября 1933-го в Хельсинки были арестованы нелегальный
вления Мария Шуль-Тылтынь и ее помощники, а также начительная часть советской
агентурной сети. Следовало сразу же перестроить работу резидентуры, но 
Управлением
никаких мер предпринято не было. Принявший резидентуру в 1932-м военный атташе
Александр Яковлев по-прежнему оставил линии связи в руках лиц, внушавших 
серьезные
подозрения. Более того, игнорируя элементарные требования конспирации, Яковлев 
и его
помощники Николай Сергеев и Яков Торский встречались с Шуль-Тылтынь у нее на
квартире. Когда в октябре 1933-го начались аресты второстепенных источников 
сети, у