документ был подписан руководителем разведки Артузовым, а к мнению этого
профессио ала о прислушивался. Поэтому го карандаш подчеркнул о новные 
положения
доклада посла: «Если говорить об армии, то среди всех хорошо информированных 
военных
атташе в Токио существует единодушное мнение: японские армейские круги убеждены 
в
том, что война с Россией рано или поздно неизбежна». Отметил он и взгляды 
морских
кругов, высказанные в докладе: «Морское командование придерживается других 
взглядов.
Россия в настоящий момент слишком слаба на море для того, чтобы считаться
потенциальным противником японского флота». братил С алин внимание и а оценку
Владивостока, но как базы не военно-морского, а воздушного флота: «Если рост 
авиации
будет продолжаться такими же темпами, как до сих пор, то недалеко то время, 
когда
Владивосток станет базой, откуда будут возможны разрушительные воздушные рейды 
на
города японского архипелага».
26 ноября 1933 года Агран
ефа Грю, посланный в Вашингтон 14 сентября. Посол сообщал, что на пост министра
иностранных дел назначен барон Хирота, бывший посол в Москве. Посол 
характеризовал
барона как ревностного приверженца политики генерала Араки, выступающего против
примирения на внешнем фронте. Лозунг Араки «Азия для азиатов» стал кредо барона 
во
внешней политике империи. Посол в своем докладе отметил, что в дипломатических 
кругах
в Токио ходят упорные слухи о том, «что русские разведывательные органы 
(очевидно,
имеется в виду КРО ОГПУ) застигли некоторых из японских агентов на месте 
преступления
и добились от них признаний, которые сделали невозможным дальнейшее 
использование
Хирота на его дипломатическом посту…». Так ли было на самом деле и не был ли 
отзыв
Хирота из Москвы связан со статьей в «Известиях» – ответа на этот вопрос пока 
нет. И опять
карандаш Сталина подчеркивал те места доклада, в которых говорилось о возможной 
войне
между Японией и Советским Союзом. Вот только несколько выдержек из доклада 
посла, на
которые он обратил внимание: «Но теперь они готовятся к выступлению против 
России…»,
«Токио пытается спровоцировать Советский Союз на войну без того, чтобы 
затронуть
США…», «Я уже много раз сообщал Вам, что общественное мнение считает русско-
японский конфликт неизбежным…»
1
оличеству документов, касающихся Японии и представленных ГПУ. Но Сталину
приходилось иногда читать не только информацию политической и военной разведок, 
но и
другие документы, связанные с деятельностью Спецотдела ОГПУ. Вот один, 
достаточно
характерный пример. Фактический руководитель ОГПУ, хотя и числившийся 
заместителем,
Генрих Ягода отправил 17 февраля 1934 года очередное письмо Сталину. Суть 
письма была
следующей. Спецотдел ОГПУ, руководимый Глебом Бокием, перехватил и расшифровал
телеграмму японского военного атташе в Москве полковника Кавабэ в адрес 
японского
генштаба. Телеграмма из японского посольства была послана 13 февраля и уже 
через четыре
дня ее текст был известен Сталину.
Ягода обращал внимание Сталина на места в телеграмме: «… Это предположение
основ
п ос ьн а о.
овольцем в 1918 году на Дальнем Востоке. До этого
служ
Р е ь г
ий штаба
РККА
т провел в какой-то стране, то его тяга к официальным
предс
японским военным
ывается на моих беседах с начальником отдела внешних сношений Смагиным, с
которым я непосредственно связан по служебной линии», и этому сообщению Кавабэ
придавал «серьезное значение». Текст телеграммы, приведенный Ягодой, выглядит
достаточно безобидно. Смагин в это время занимал должность начальника отдела