аппарат специальной комиссии по проверке состояния пограничной охраны на 
советско-
польской и советско-румынской границах. Комиссию возглавлял Артузов. Поездка на
границу, знакомство со службой пограничников, непосредственное общение с 
Артузовым во
время командировки дали очень многое. Постепенно приобретались навыки 
чекистской
работы, накапливался опыт. Потом участие в ликвидации антисоветской группы в 
Главном
таможенном управлении Наркомвнешторга и крупной контрабандистской организации 
среди
железнодорожного персонала, обслуживающего транссибирский экспресс, 
курсировавший
через Маньчжурию.
В конце 1923 года Гудзь был переведен в шестое отделение КРО. Здесь был другой
профиль работы: наблюдение за всеми агентурными, в том числе легендированными,
разработками белогвардейской контрреволюции, как внутренней, так и внешней; 
подготовка
всей документации по руководству этими разработками со стороны КРО. И, конечно,
отличное знание всех тонкостей этих разработок. Многочисленные командировки для
ведения агентурных и следственных дел на Северном Кавказе, Украине, в 
Закавказье,
Ленинградском и Приволжском военных округах; поездки в Тулу, Калинин, Баку и 
другие
города. Постоянное общение с такими мастерами контрразведки, как Артузов, 
Федоров,
Демиденко, Пузицкий, Ольский, Стырне. Они направляли в командировки молодого
уполномоченного, перед ними он и отчитывался. Это была отличная школа, 
заменявшая
отсутствие специального чекистского образования. Знания и опыт, полученные на 
этой
работе, позволили ему потом справиться с разработкой и осуществлением операции
«Мечтатели».
В 1926 году по заданию помощника начальника КРО Стырне состоялась первая
заграничная командировка. Связана она была с легендированной разработкой 
«Ласточка», по
типу операции «Трест», которая осуществлялась Полпредством ОГПУ 
Северо-Кавказского
края. Маршрут: Одесса – Стамбул – Пирей – Порт-Саид – Смирна – Стамбул – Одесса.
 Плыл
на советском пароходе под видом корреспондента. Помимо вопросов, связанных с
легендированной разработкой, нужно было выяснить систему паспортного и 
пропускного
режима в этих портах, возможного выброса или приема агентуры.
В 1927 году Артузов был назначен заместителем начальника Секретно-оперативного
управления ОГПУ. Вместе с ним перешел на работу в это управление и Гудзь, в 
должности
старшего уполномоченного СОУ. Ведение агентурных разработок по заданиям 
Артузова и
второго заместителя начальника СОУ Терентия Дерибаса, командировки в составе
оперативных групп в Ленинград и Смоленск. Было и еще одно обстоятельство: во 
время
работы в СОУ Гудзь очень внимательно изучал уникальные разведывательные 
материалы,
поступавшие в адрес Артузова. Это позволило ему использовать полученные знания 
в
будущей работе и в Восточной Сибири, и в Токио. В 1929 году он возвращается, по 
личной
просьбе, обратно в КРО тоже старшим уполномоченным. Опять ведение агентурных и
следственных дел по борьбе с белогвардейским терроризмом. Участие в операции по
ликвидации террористической группы офицеров-кутеповцев во главе с Потехиным. К 
1931
году за плечами было уже восемь лет работы в центральном аппарате ОГПУ под
руководством выдающихся чекистов. Если поездку за границу под руководством 
Артузова
можно считать первым курсом его «университета», то два года работы в СОУ – это 
уже
второй курс. Полученный опыт, знания, навыки, знакомство с методикой разработки 
и
ведения легендированных операций – такое тогда невозможно было получить ни в 
одном
учебном заведении. Молодой человек, пришедший на Лубянку в начале 1923 года,
превратился в работника, хорошо овладевшего своей нелегкой профессией.
Казалось бы, впереди перспективная и увлекательная работа в центре при 
поддержке
Артузова, к которому можно всегда обратиться за советом и помощью, дальнейшее
продвижение по служебной лестнице. И вдруг резкий поворот, смена служебных
ориентиров, желание уехать из Москвы на Восток, в пограничные районы Забайкалья.

Уехать не на месяцы, а на годы. Чем это вызвано, в чем причина? Вот об этом, о