Серебрякова туда предусматривалась в ходе операции, он не предаст, не обманет, 
не скажет
ни одного лишнего слова. Риск был огромным – ведь бывшему священнику доверялась
судьба крупной контрразведывательной операции, от результатов которой зависело 
многое.
Нужно было отстоять эту кандидатуру перед руководством, убедить, доказать
необходимость полного доверия именно этому человеку. И взять на себя всю
ответств нность в случае п овал , а предательство Опе пута и его последствия 
для перации
«Трест» были Гудзю хорошо известны.
Нужно было обладать большим чекистским опытом, умением распознавать людей,
верой в них и, конечно, интуицией,
стью оправдал доверие. Он отлично работал, а работа была и трудной и опасной, 
во
время всей операции «Мечтатели» до самого ее конца.
Небольшое отступление от повествования.
Борис Игнатьевич был отозван в Москву в к
тьевич не мог знать, куда его отзывали и
е они никогда не виделись и ничего не знали друг о друге. И только через 35 лет 
в
московскую квартиру Гудзя в мае 1968 года пришло письмо из Новосибирска от 
Василия
Терентьевича. С разрешения Гудзя я привожу начало этого письма.
«Здравствуйте, Борис Игнатьевич!
Вы ведь первый дали мне задание.
ие я выполнил. Троих диверсантов судили, двоих убили на нашей з
стороны потерь не было. Один, правда, был ранен, но он быстро поправился
в госпитале Даурии. Сам я продолжал переписку с «ними» из Свердловска до 1945
года.
Несколько слов о себе. В 1935 году весной уехал в Ташкент под
псевдо
льствовал один год. Моя фамилия попала в протокол суда…»
время Василию Терентьевичу был уже 71 год. Все годы пр
сужд
а использовалась для приема «гостей» из-за кордона. Положение
учите
нное и отредактированное чекистами, было
отпра
з х
дь все-
таки
ра, без малейшего намека на политику. А ведь
Кобы
строить только на полном доверии
и вз
и э .
вовалось тонкое, едва заметное
прощ
ать события и слегка нажать на харбинского корреспондента. Теперь
ответ
ено было старым соратникам ни встретиться, ни продолжать переписку. В этом же 
году
Василий Терентьевич скончался. Такой была судьба одного из главных действующих 
лиц
операции «Мечтатели».
Кроме Серебрякова привлекли в «организацию» и фельдшера, тоже жившего в поселке
Абагайтуй. Его квартир
ля и фельдшера было удобно тем, что по характеру своей работы и тот и другой 
могли
принимать людей, ездить в любые места, отлучаться из поселка на длительное 
время, не
привлекая к себе внимания местных жителей. Это обстоятельство в полной мере
использовалось во время операции. «Организация» была создана, люди расставлены, 
и
началась повседневная чекистская работа.
Первое письмо, написанное членом «организации» Кобылкиным своему младшему
брату Иннокентию, тщательно провере
влено в Маньчжурию. Письмо было сугубо личного характера. Вопросы о житье,
настроении, сообщения о родственниках и бли ки знакомых. Ответ Алексей Кобылкин
просил отправить на пограничную станцию Маньчжурия до востребования и на 
конверте
указать фамилию проводника вагона экспресса. Проводник был вовлечен в 
организацию и
выполнял роль почтальона. По почтовым штемпелям Инокентий Кобылкин должен был
понять, что письмо отправлено не из Советской России, а со станции Маньчжурия. 
Это
значило, что у брата была возможность посылать письмо нелегально, минуя границу.

Потекли дни томительного и тревожного ожидания. Ответит ли харбинский
корреспондент? Что будет в этом письме? Будет ли оно сугубо личного характера?