оем молодые мужчины. Одеты кто во что горазд: 
армейские полушубки, украинские свитки, немецкие шинели, шапки-ушанки, лохматые 
треухи… Одинаковыми были лишь белые нарукавные повязки – вот и вся полицейская 
форма. Вооружение – автоматы, винтовки и гранаты.

Свесив с фурманок ноги, стражи «нового порядка» дымно курили самокрутки, 
горланили песни.

В общем, обычная для тех мест в те времена картина: команда полицаев во главе с 
немцем-офицером отправляется в какое-нибудь село «наводить порядок» или 
реквизировать продовольствие для фашистской армии. Случайные встречные при виде 
колонны поспешно сворачивали в сторону – подальше от беды…

Уже начало темнеть, когда фурманки выехали на шоссе и свернули влево, в сторону 
Корца. Время от времени, шурша колесами по заснеженному асфальту, мимо колонны 
в обе стороны проносились грузовики, изредка попадались и легковушки. Если в 
кабине машины виднелась горбатая офицерская фуражка, лейтенант четким движением 
вскидывал в приветствии правую руку.

Сумерки сгустились. Стало еще холоднее. Должно быть, не выдержав мороза, два 
полицая соскочили с фурманки и побежали вперед, изо всех сил притоптывая 
сапогами и хлопая рукавицами по бокам. Но, согревшись, обратно на фурманку 
полицаи не вернулись, а пошли пешком по обочине шоссе один за другим шагах в 
двадцати впереди первой подводы. Затем еще несколько полицаев соскочили на 
землю, но эти уже зашагали сзади колонны.

Прошло еще полчаса. И вдруг где-то вдалеке по-комариному высоко и надсадно 
запел мотор, запрыгали, приближаясь с каждой секундой, огни подфарников еще 
невидимого автомобиля. Полицаи оборвали песню, полетели в снег недокуренные 
цигарки. Встрепенулся и невозмутимый до сих пор лейтенант. Оп опустил поднятый 
воротник шинели, поправил автомат на груди.



Машина вылетела из-за поворота, не снижая скорости. И тут произошло неожиданное.
 Как только она поравнялась с полицаем, идущим в голове колонны, хлопнул 
пистолетный выстрел. В следующую секунду второй полицай выхватил из висевшей на 
боку торбы тяжелую противотанковую гранату и заученным, точным взмахом руки 
неторопливо, словно на ученье, метнул ее под заднее колесо машины. Словно 
ткнувшись в невидимую стену, тяжелый «опель» встал как вкопанный. Взрыв 
взметнул вверх задний мост автомобиля с бешено вращающимися колесами. На 
какой-то миг «опель» замер на хрустнувшем радиаторе, грузно перевернулся и, 
сминая кабину, рухнул в кювет. Тускло блеснули полированные бока, и тут же их 
прошили косые строчки автоматных очередей.

Первым с парабеллумом в руке к дымящейся груде исковерканного металла подбежал 
лейтенант. Одного взгляда в кабину «опеля» было достаточно, чтобы понять: живых 
нет. Повернувшись к подбежавшим полицаям, офицер приказал:

– Забрать все бумаги, документы, оружие!

Команда была отдана на… чистом русском языке.

Только-только партизаны успели выполнить распоряжение своего командира, как 
из-за поворота выскочила никем не замеченная еще одна автомашина с желтыми 
фарами, положенными только автомобилям начальства. Ее пассажиры, видимо, поняли,
 что на шоссе засада, потому что автомобиль – многоместный, полубронированный – 
гнал на полной скорости, не сбрасывая газ. Гулко забарабанили по броне 
бессильные автоматные и винтовочные пули. И автомобиль ушел бы, если б не 
кинулся к фурманке невысокий коренастый партизан. За какую-то секунду он успел 
сменить диск своего ручного пулемета и выпустить вдогонку машине длинную 
очередь. Тыркаясь и вихляя из стороны в сторону, автомобиль прокатился метров 
сто и, въехав одним боком в кювет, замер – запасной диск «Дегтярева» был 
снаряжен бронебойными патронами.

Из машины хлопнули два выстрела, и наступила тишина. Подбежавшие партизаны 
обнаружили в кабине убитого наповал шофера и еще несколько трупов. Лишь два 
офицера, прикрытые, кроме стенки, и бронеспинкой, хотя и потеряли сознание, 
ткнувшись при внезапной остановке головами обо что-то твердое, но остались живы.
 Один из них – с подполковничьими погонами – продолжал судорожно сжимать в руке 
большой желтый портфель.

К этому портфелю и устремился в первую очередь человек в форме немецкого 
лейтенанта. Последовала новая команда:

– Пленных грузить на фурманки! Все вещи и оружие забрать и уходить!

И тут снова запел автомобильный мотор! Но судьба на сей раз хранила пассажиров 
этой третьей по счету машины: она успела развернуться и уйти назад, в сторону 
Киева.

Наступила тишина. Обоих пленных офицеров (второй оказался майором), так и не 
пришедших в себя, уложили на переднюю фурманку, аккуратно прикрыли сеном, чтобы 
не замерзли. Через пять минут на шоссе было пусто. Только усилившийся снегопад 
заносил уходящие в темь лесной чащобы следы партизанских фурманок.

Подвижная засада прошла успешно. Полуброневик, в ко