иков своего аппарата в парадную форму и повез их в полном 
составе к главе испанского государства. Что сказал тогда Франко, пока 
неизвестно, но результаты превзошли все ожидания. В последующие два-три дня 
Мадрид и Берлин обменивались паническими радиограммами. При этом немцы срочно 
приняли всякого рода бесполезные чрезвычайные меры. Окончательная победа пришла 
в форме категорического приказа из Берлина в Мадрид: "Операцию "Бодден" 
полностью прекратить". Англичане по-прежнему продолжали перехватывать и 
расшифровывать радиограммы, а это означало, что проведенная операция не 
скомпрометировала их главный источник. 

Ободренные успехом в Испании, мы начали аналогичную акцию против немцев в 
Португалии, но достигли незначительных результатов. В Испании у нас была 
совершенно определенная задача: ведь генерал Франко сам объявил себя союзником 
нашего врага. За редким исключением его старшие чиновники горячо 
симпатизировали странам оси. В Испании мы могли быть достаточно уверены, что, 
где бы ни был нанесен удар, мы причиним ущерб нашим вратам. Министерство 
иностранных дел меньше, чем обычно, проявляло сдержанность и не опасалось 
погладить Франко против шерсти, если для этого были веские основания. Что 
касается разведки, то у СИС в Испании было так мало друзей, что не приходилось 
бояться репрессий со стороны противника. 

В Португалии политическая обстановка сложилась иначе. Мало сказать, что она 
была неясной. Она была очень запутанной. Правда, доктор Салазар сочувствовал 
странам оси, но он был гораздо осторожнее своего коллеги - диктатора Испании и 
придерживался более нейтральной позиции. Опасаясь нарушить политику равновесия 
Салазара, министерство иностранных дел воздерживалось от решительных действий: 
ведь Салазар мог изменить свою политику не в пользу Англии. У разведчиков на 
этот счет имелись свои, более узкие соображения. Мы знали, что несколько высших 
португальских чиновников получают деньги как от немцев, так и от СИС. Было 
трудно определить, на кого они больше работали, если вообще кто-нибудь извлекал 
пользу из этого запутанного положения. Но я совсем не хотел, чтобы эти 
чиновники пришли к нам с требованием возместить "левый" заработок, который они 
могли потерять в случае изгнания их немецких казначеев. 

Все это обусловило как содержание протестов министерства иностранных дел, так и 
форму их представления. Визиты старших чиновников посольства в полной парадной 
форме к хитрому доктору не устраивались. Английский посол сэр Рональд Кэмпбелл 
обычно обсуждал эти вопросы в уютном кабинете португальского министерства 
иностранных дел Сампайо, который проявлял немалую дипломатическую находчивость 
в своих ответах. Со стороны немцев, говорил он, очень нехорошо злоупотреблять 
нейтралитетом португальцев, как это написано в протесте. Но уверены ли мы в 
своих источниках? Он сам сталкивается с большими трудностями при оценке 
сообщений разведки. И вообще, все это - дело чрезвычайно щекотливое и сложное. 
Например, он слышал, что другие государства тоже недалеко ушли от немцев в 
своей незаконной деятельности на португальской территории. Если португальское 
правительство предпримет какие-то меры против немцев, германское правительство 
может настаивать на подобных мерах и против других государств. Настойчивость в 
вопросах такого рода поставила бы португальцев перед ужасной дилеммой. Он, 
Сампайо, разумеется, незамедлительно передаст протест сэра Рональда доктору 
Салазару, но со своей стороны сомневается, что доктор предпримет какие-либо 
меры без самого тщательного изучения этой многосторонней проблемы. Выразив 
таким искусным образом свое предупреждение, Сампайо заканчивал его перлом 
дипломатической логики. "Зачем, - вздыхал он, - воюющие державы занимаются 
шпионажем? Если бы они сосредоточивали все усилия на контршпионаже, никто не 
стал бы возражать". 

Хотя руководитель английской контрразведывательной организации в Лиссабоне был 
исключительно способным и тонким человеком, многие из наших португальских дел 
заканчивались очень неопределенно. Было, например, одно достойное сожаления 
дело Стилуэлла - английского коммерсанта, прожившего много лет в Португалии. 
Его имя привлекло внимание СИС в тот период, когда о деятельности немецкой 
разведки в Португалии мы знали еще очень мало и потому были склонны считать 
агентов немецкой разведки, которых нам удавалось установить, более важными, чем 
они потом оказывались на самом деле. Среди них был некий Вельтцин - немецкий 
торговец, который казался нам довольно крупной фигурой. С большим трудом нам 
удалось выкрасть из конторы Вельтцина карточку, которая предположительно 
исходила из его картотеки. 

Мы решили, что попали в точку. Запись на карточке прямо указывала на то, что 
Стилуэлл в последнее время регулярно получал деньги от Вельтцина. Однако задачу 
нельзя было считать решенной: ведь карточка могла оказаться поддельной. 
Некоторые из нас сомневались, что, добыв карточку из картотеки Вельтцина, мы 
сразу попали в цель. Годом или двумя позже, когда у СИС накопилось больше опыта,
 мы бы не спешили принимать решение, но в то время на счету англичан еще мало 
было шпионов, и они жаждали заполучить их побольше. К тому же этот таинственный 
Вельтцин так нас заинтриговал, что пятая секция готова была пойти на риск, лишь 
бы получить о нем полные данные. 

Стилуэллу было предложено вернуться в Англию. По прибытии его арестовали и на 
следующее утро вызвали на допрос. На допросе он держался с достоинством и 
выражал свое возмущение. Вид пресловутой карточки на него не подействовал. 
Стилуэлл вел себя как ни в чем не виновный человек. Его освободили со 
стыдливыми извинениями. Нам так и не удалось раскрыть секрет карточки Стилуэлла.
 Тогда англичане организовали налет на контору