Предваряя рассказ о крушении карьеры генераларазведчика, нельзя 
проигнорировать еще одну составляющую проблемы – национальную, а точнее, 
еврейскую. Ее невозможно ни обойти, ни объехать, так как комиссия, 
предназначавшаяся для наведения порядка в тылу, в экономической сфере, по 
внутренней логике вещей должна была столкнуться с проблемой еврейской. Чтобы 
понять ее сложность именно в годы Первой мировой войны, отсылаем читателя к 
книге А. И. Солженицына «Двести лет вместе (1795 1995)», а именно к главе 12й 
«В войну (19141916)». Здесь же воспользуемся необходимыми для нашего изложения 
фактам, взятыми из его книги.
     В трех сопредельных европейских империях (России, АвстроВенгрии, 
Германии) «жило три четверти евреев всего мира и 90 процентов евреев Европы, 
причем сосредоточены они были в театре назревающих военных действий, от 
Ковенской губернии (затем и Лифляндии) до австрийской Галиции (затем и 
Румынии)». У оперативных работников, сформировавшихся на западных рубежах 
страны, а именно таким был Батюшин, отношение к евреям как к народу было, 
скажем прямо утилитарное, имперски высокомерное, подчас даже с неким налетом 
черносотенства, как сказали бы сейчас. Тут как говорится ни убавить, ни 
прибавить. Это российская историческая данность, ее роковое наследие.
     С большой примесью юдофобии – так уж повелось на Руси – формировались в 
ней жандармы, охранники различных мастей, а позже и контрразведчики. Мало кто 
знает, например, что в «Инструкции начальникам контрразведывательных отделений» 
(1911 г.) содержалось двадцать пунктов с перечислением лиц, на которых 
контрразведчики должны были обращать «особое внимание». Среди различных 
категорий иностранцев, русских подданных, военных и классных чинов, инородцев, 
упоминались «комиссионеры (особенно евреи)», а также «лица, втирающиеся в 
военную среду (особенно еврейского происхождения)». Агентский корпус спецслужб 
всех трех государств до войны во многом формировался из числа лиц еврейской 
национальности.
     В условиях войны проблема обострилась стократно. Доктор Д. Пасманник, 
бывший всю войну на фронте врачом, свидетельствует, что к новому 1915 году 
«вдруг по всему фронту и во всех правительственных кругах заговорили о 
еврейском шпионаже».
     В экономической области много нареканий было в адрес евреевпоставщиков. 
Например, в день своего вступления в должность Верховного главнокомандующего 
государь подписал в Ставке приказ, в котором говорилось, что поставщикиевреи 
злоупотребляют доставками перевязочных средств, лошадей и хлеба для армии; 
получают от войсковых частей удостоверения, «что им поручена покупка для 
надобностей войск…, но без указания количества покупаемого и района» покупки. 
Затем «евреи снимают с них в разных городах значительное число нотариальных 
копий, раздают их своим единомышленникам» и таким образом получают возможность 
производить закупки в любом районе Империи. «Благодаря еврейской сплоченности и 
значительным денежным средствам, ими захватываются обширные районы для скупки 
главным образом лошадей и хлеба», а это искусственно повышает цены и затрудняет 
деятельность правительственных заготовителей.
     Добавим к сказанному о том, что на протяжении нескольких месяцев 1916 года 
в стенах Государственной Думы шли открытые дебаты по различным аспектам 
еврейского вопроса, то есть общественность страны практически без перерыва два 
военных года была вовлечена в публичную полемику по одной из самых острых 
проблем российской жизни.
     Все сказанное по данному вопросу, на наш взгляд, является дополнительным 
аргументом для ответа на вопрос, почему верховное командование именно 
контрразведчика Батюшина привлекло к делу, еврейский аспект постоянно 
присутствовал в оперативных делах его, начиная с первых дней службы в «органах» 
в Варшавском военном округе.
     А теперь обо всем по порядку.
     В конце мая 1916 года на основе сведений, регулярно поступавших из 
Департамента полиции, а также докладов военной контрразведки о подозрительных в 
пользу Германии банковских операциях Дмитрия Рубенштейна и некоторых других 
финансовых воротил (среди них сахарозаводчики Абрам Добрый, Израиль Бабушкин, 
Иовель Гопнер) начальник штаба Верховного главнокомандующего М. В. Алексеев 
добился разрешения Николая II на создание специальной оперативноследственной 
комиссии в рамках Северного фронта. Выбор пал на Генерального штаба 
генералмайора Батюшина. Тандем «состоящих при штабе фронта» БончБруевича и 
Батюшина, поддерживаемый Рузским, вновь заработал безотказно.
     В состав комиссии вошли избранные самим Батюшиным квалифицированные 
офицеры контрразведки. Среди них поднаторевший за военные годы в делах по 
борьбе со шпионажем В. Г. Орлов, в то время официально числившийся на должности 
военного следователя по особо важным делам при штабе Верховного 
главнокомандующего. Он на протяжении четырех месяцев 1915 года в составе 
специально созданной комиссии вел следствие по делу бывшего военного министра В.
 А. Сухомлинова, а ранее – жандармского полковника С. Н. Мясоедова. В слепом 
угождении начальству замечен не был, мог с достоинством отстаивать свое мнение. 
Так будучи членом комиссии по делу Сухомлинова Орлов установил, что около 
военного министра длительное время крутился некий делец А. О. Альтшиллер, 
который по оперативным данным политической полиции и контрразведки, являлся 
австрийским шпионом. Однако эти данные следственным путем не подтвердились, что 
весьма разочаровало высокое начальство. Об его особом мнении по делу Мясоедова 
точнее, некоторых участников этого процесса, уже ранее шла речь.
     В комиссию были включены контрразведчики из петроградского КРО прапорщики 
Барт и Логвинский. На заключительном этапе комиссия пользовалась также услугами