чтобы выбрать из такого разговора интересующие тебя сведения, необходимо 
терпение и время, но иногда случается так, что пора расставаться с весьма 
осведомленным человеком, а ничего стоящего он тебе рассказать не успел. 
 О моей профессиональной этике 
 Практический подход к проблеме беседы с чересчур словоохотливым человеком 
прост. К каждой беседе, к каждой встрече необходимо тщательно готовиться, не 
полагаясь на случай. Необходим план, который составляется заблаговременно и 
обсуждается работником со своим руководителем. Но этого мало. Если ты 
собираешься получить политическую информацию по определенному вопросу, надо 
заранее составить в голове или на бумаге схему того, что ты уже знаешь, что 
необходимо уточнить, какие пробелы в своем знании ты должен заполнить. Как бы 
многословен, расплывчат ни был собеседник или источник информации, ты сможешь 
получить от него нужные сведения. Есть здесь и уязвимый момент. Нельзя подпасть 
под влияние уже сформировавшейся у тебя в ходе подготовки идеи и вольно или 
невольно навязывать ее собеседнику. К собственным взглядам, оценкам и 
убеждениям следует относиться критически, а высказывая их, стремиться не 
переубедить собеседника, но побудить его к более четким и обоснованным 
суждениям. 
 Впрочем, есть четко, глубоко мыслящие и лаконично излагающие свои мысли 
представители многочисленной и многоязычной иностранной колонии - дипломаты, 
разведчики, ученые, бизнесмены, миссионеры. 
 Во всем многообразии проблем выделяется "главный противник". Мы постоянно 
ощущаем американское влияние на индийскую политику, знаем круг людей, на 
которых опирается посольство США - проамериканское лобби, выявляем сотрудников 
ЦРУ в посольстве и за его пределами, а также кое-кого из американской агентуры 
в классическом смысле этого слова. 
 Деятельность американцев беспокоит и индийское правительство. В сентябре 1972 
года президент правящей партии Ш. Д. Шарма публично обвинил ЦРУ в организации 
беспорядков в Индии, подрыве отношений Индии с Бангладеш, (Непалом и другими 
соседними странами. Развертывается яростная пропагандистская кампания. Ее 
подпитка, несомненно, политическая, антиамериканские настроения в Индии 
традиционно сильны, и позиция США в период недавно закончившегося конфликта с 
Пакистаном их основательно подогрела. Коллеги из ЦРУ и пропагандистских 
американских ведомств дали повод для этой официальной вспышки антиамериканизма. 
Не удается остаться в стороне и нам. В парламенте раздаются требования провести 
расследование деятельности ЦРУ в Индии. Наши политические недоброжелатели и 
оппоненты конгрессистов требуют одновременно расследовать и деятельность КГБ. 
 Кампания утихла сама собой. Летом 1973 года в Индии побывал Г. Киссинджер: "Мы 
признаем Индию как одну из важных сил в развивающемся мире... Наши усилия 
направлены на то, чтобы устранить многие раздражающие последствия политики 1971 
года..." Индийско-американские отношения на какое-то время стабилизировались. 
 Наше соперничество с ЦРУ продолжалось. Ощущалось влияние разведки США не 
только на индийские дела, но и ее настойчивая работа по советским людям в Индии.
 Костяк резидентуры ЦРУ в Дели составляли эксперты по Советскому Союзу - не 
политические, а оперативные эксперты, специалисты по разработке советских 
учреждений. Нам они были хорошо известны. Их попытки выходить на советских 
граждан иногда пресекались сразу, в некоторых же случаях мы позволяли контакту 
развиваться под нашим контролем. Мне неоднократно приходилось убеждаться, 
насколько сходны методы и приемы, которыми пользуемся мы сами и американские 
коллеги. Обычно можно было предсказать, какой шаг американский коллега сделает 
на следующей встрече с нашим человеком, когда предложит тому заработать 
небольшую сумму за написание, скажем, статьи на совершенно невинную тему. 
Стандартным приемом было доброжелательное, без нажима сделанное предложение 
подумать о невозвращении в Союз, где у собеседника могут быть определенные 
неприятности по той или иной причине, которая здесь же и называлась. 
Американцам была известна еще не изжитая к тому времени наша глупейшая и 
вреднейшая практика. Если к советскому человеку делался, говоря 
профессиональным языком, "вербовочный подход", на него ложилось несмываемое 
пятно. Логика была примерно такой если американцы сделали вербовочное 
предложение, значит, наш дипломат, журналист или разведчик дал для этого повод 
и, как минимум, находится в поле зрения противника. Объект подхода оказывался 
перед дилеммой: доложить о случившемся и возвратиться в Союз с подмоченной 
репутацией и неопределенной перспективой или же принять грех на душу, умолчать 
и жить в вечном страхе, что рано или поздно КГБ дознается о случившемся. С этой 
убийственной практикой давно покончено. Наши работники должны быть уверены, что 
ни одна ситуация, в которой они ведут себя честно и мужественно, не отразится 
неблагоприятно на их судьбе. В последние годы мы официально, приказом поощряли 
наших людей, дававших отпор попыткам склонить их к измене. 
 Не буду скрывать, что порою американцам удавалось добиваться успеха. Хотя это 
и не было заслугой делийской резидентуры ЦРУ, в советском посольстве работал 
американский агент, военный атташе Д. Ф. Поляков. В отношении этого человека в 
Центре были определенные подозрения, но, как нередко случается в нашем деле, 
потребовались еще годы, чтобы подозрения подтвердились. Поляков работал активно,
 передавал американцам и ту информацию, которой с ним делился резидент КГБ. 
 Отношения с военными разведчиками у нас были отличные, но существовал четкий 
предел тому, чем можно было с ними делиться и чем нельзя. Все, что связано с 
конкретными источниками, операциями резидентуры, было нашим секретом. Поляков 
демонстрировал свое полное расположение к чекистам, но от приятелей из числа 
военных было известно, что он не упускал ни малейшей возможности настроить их 
против КГБ и исподтишка преследовал тех, кто дружил с нашими товарищами. Ни