хорошим слогом и громоподобным басовитым голосом. 
 Мода на комплексные планы продержалась в ПГУ довольно долго, но никогда она не 
проявлялась столь ярко, как в конце шестидесятых - начале семидесятых годов. 
Рецидивы этой моды приходилось подавлять много позже, опускать людей с 
заоблачных высот планирования на грешную оперативную землю. 
 Между тем в ПГУ произошла смена руководства. Ушел на пенсию Александр 
Михайлович Сахаровский, начальником разведки был назначен его заместитель Федор 
Константинович Мортин, пришедший в комитет со Старой площади. Ни с тем, ни с 
другим близко общаться мне не довелось. 
 Недолгие сборы, прощание с родственниками и приятелями, и я отправляюсь в 
очередную командировку. 
 "УДЕРЖАТЬ МАДАМ ГАНДИ ЗА ЮБКУ..." 
 Весна 1971 года. Только что прошли всеобщие выборы в Индии, на которых 
Индийский национальный конгресс во главе с Индирой Ганди одержал выдающуюся по 
любым меркам победу. 
 Безоблачны советско-индийские отношения. Возникавшие несколько лет тому назад 
опасения по поводу возможности изменения внешнеполитического курса Индии в 
выгодном для США направлении не подтвердились. Индира Ганди твердо и 
последовательно выступает за развитие всесторонних отношений с нашей страной. 
 Назревает конфронтация Индии с Пакистаном. Восточный Пакистан бунтует, 
нарастает движение за отделение от Западного Пакистана и создание независимого 
государства. Это историческая неизбежность, не могли долго держаться вместе два 
"крыла", разделенные полутора тысячами километров индийской территории, 
различиями в языке, культуре, экономике, политической традиции. Но историческая 
неизбежность реализуется не сама собой, а через политических лидеров и ведомые 
ими массы. Пакистанское правительство усиливает свои войска в Восточном 
Пакистане, ведет политические маневры. Тщетно. Пламя сопротивления разгорается. 
Его раздувает Индия. Восточнобенгальские сепаратисты пользуются ее материальной 
и неограниченной моральной поддержкой. Индийская печать развертывает 
ожесточенную антипакистанскую кампанию. Не проходит дня, чтобы не публиковались 
душераздирающие сообщения о зверствах пакистанской военщины против мирного 
бенгальского населения. Пакистанское руководство обвиняется в геноциде. 
Одновременно распространяются, как правило, со ссылками на надежные источники, 
слухи о том, что Пакистан готовится нанести удар по Индии на западной границе, 
в Кашмире и Пенджабе, с тем чтобы отвлечь внимание от событий в Восточной 
Бенгалии. 
 Индийцы готовятся к войне. Их беспокоит возможная позиция США и Китая, они не 
вполне уверены, что получат достаточную поддержку со стороны Советского Союза. 
Обработку советских представителей - от посла Н. М. Пегова до членов 
многочисленных советских делегаций - индийцы ведут настойчиво и изобретательно, 
умело используя наши слабые места - традиционный страх перед усилением 
американского влияния в этом регионе и состояние конфронтации с Китаем. Идет 
хитроумная политическая, дипломатическая и пропагандистская игра. 
 Советская сторона занимает взвешенную солидную позицию. Не скрывая своих 
симпатий к освободительному движению в Бенгалии, к миролюбивой политике Индии 
(Индия предстает потенциальной жертвой возможной агрессии), осуждая Пакистан, 
мы обещаем сделать все возможное для предотвращения конфликта. 
 Одновременно, однако, индийцы обращаются с просьбой о срочных поставках 
некоторых видов оружия из Советского Союза. Наш государственный механизм в 
экстренных случаях мог действовать весьма эффективно, и эта просьба 
удовлетворяется с невиданной быстротой. 9 августа 1971 года по инициативе 
индийской стороны подписывается советско-индийский договор о дружбе и 
сотрудничестве. 
 Переговоры и консультации продолжаются, призывы к миру, предотвращению 
братоубийственной войны (слово "братоубийственный" нравилось и политикам, и 
журналистам - редкое публичное выступление обходилось без него) нарастают. 
Многим казалось, что еще небольшое усилие - и конфликт не перейдет в 
кровопролитную фазу. 
 У нашей службы таких иллюзий не появлялось. Информация, очищенная от 
пропагандистского налета, ясно указывала на неизбежность войны. 
 В этой предгрозовой атмосфере начиналась моя работа в Индии. Я был направлен 
сюда в качестве заместителя резидента. Времени для постепенного вхождения в 
дела не было. 
 События развивались стремительно. Центр ждал информации. 
 В цивилизованном западном мире многими десятилетиями создавался миф о каком-то 
особом миролюбивом, ненасильственном характере индийского общества и его 
культуры. "Люди там задумчивы и нежны, а с неба льется золотая пыль", "жрецы в 
белоснежных одеждах", ахимса, Махатма Ганди, Рамакришна, мать Тереза, задумчиво 
бродящие по улицам Дели и Калькутты священные коровы и дымок благовоний, 
курящийся на алтарях храмов, джайны в марлевых повязках, чтобы ненароком не 
лишить жизни комара, вдохнув его с воздухом, размышляющие о божественных тайнах 
бытия садху и загадочные вечные отшельники в высокогорных пещерах у истоков 
Ганга, древние книги на санскрите - вся эта экзотическая, кружащая голову смесь 
неотразимо действует на экзальтированного западного обывателя, страдающего от 
скучной благоустроенности своей жизни. Действует это и на советского гражданина,
 терзаемого всеми видами неустройства и жаждущего душевной и материальной 
гармонии. 
 Миролюбие индийского народа (без различия национальности, веры, местной 
традиции, касты) становится общепризнанным штампом. Штамп кочует из брошюры в 
брошюру, из статьи в статью, из речи в речь, пробирается в официальные