транных дел по представлению коммерческого 
агентства.
 — В каких взаимоотношениях вы находитесь с парижской конторой по розыску 
наследников?
 — Ни в каких. Но знаю о ней следующее. Дризен мне рассказывал, что гражданин 
Хазин, наживший в своё время крупный капитал на розыске наследников, ныне, 
переехав в Париж, открыл там такое же бюро и имеет, полагаю, большую агентуру в 
СССР. Дризен является его рядовым агентом, так как я знаю, что он сам ездил 
куда-то за Москву, кажется, в Рязань, за какими-то документами по поручению 
Хазина. Я лично с Хазиным виделся несколько раз; в моих хлопотах о получении 
паспорта в бюро виз и на квартире у Дризена. Хазин мне однажды дал адрес 
парижского адвоката, некоего Бентовского, полагаю, что это его поверенный.
 Воспользовавшись словоохотливостью Бориса Астромова, следствие потребовало от 
него подробной характеристики известных ему оккультных групп и их отдельных 
членов. Астромов с готовностью выполнил эту просьбу.
 "Дополнительно к предыдущему, показываю:
 Помимо упомянутых оккультных групп существовал «Эзотерический орден Восточного 
Послушания» под руководством Семигановского Антона Николаевича. Он родился в 
Париже в 1887 году от матери-итальянки Диальти, почему эту фамилию он и 
присоединил после революции к своей. Кончил университет в Санкт-Петербурге. В 
1916/17 годах читал лекции по оккультизму в обществе «Сфинкс», председателем 
коего был Лабода Георгий Осипович. С Г.О. Мёбесом он познакомился в 1916 г. 
кажется у оккультистки Гревцовой. Скоро Семигановскому была дана 4-я степень 
мартинизма, соответствующая 30-й масонской, которая даёт право посвящать в 
младшие степени, и было ему поручено управлять мартинистской ложей «Зодиака». 
Эта ложа находилась на квартире Семигановского на площ. Мариинского театра. В 
этой ложе находились также Ларионов Сергей Дмитриевич и Киселев Борис Львович, 
а также, кажется, и художник Молчанов Николай Петрович. В своих практических 
работах по оккультизму так наз. астральный выход Семигановский стал прибегать к 
морфию, к которому скоро пристрастился…
 Благодаря морфию у Семигановского развилась болтливость и мания величия. Для 
подтверждения ходивших об этом слухов к Семигановскому была подослана 
мартинистка Демченко Екатерина Григорьевна, которой Семигановский действительно 
выболтал о своей тайной степени посвящения и своих планах образовать 
самостоятельный орден… За это он был лишён своих степеней и исключён в 1919-20 
годах из ордена мартинистов.
 Семигановский не успокоился и основал собственный христианский «Эзотерический 
орден». Его помощниками были Ларионов С.Д., Киселёв Б.Л. и Смирнов Н.П., 
которым он для авторитетности сразу дал третью степень мартинизма чисто 
формально, не дав им посвятительных тетрадей и не подготовив их теоретически к 
этой степени. Зимой 1923 года член ложи «Трёх северных звёзд» Казанский Пётр 
Васильевич доложил мне, как своему мастеру стула, что на Бассейной 8, в 
квартире некоего Ордовского бухгалтера по профессии читаются лекции по 
оккультизму, причём лектора говорят, что у них имеется несколько групп, большая 
библиотека по оккультизму и что всю организацию возглавляет видный оккультист, 
имя которого они пока отказались назвать. Заинтересованный этим, я вместе с 
Казанским стал посещать эти лекции под видом якобы интересующегося оккультизмом.
 Сразу же я узнал в лекторах исключённых из среды мартинистов Ларионова и 
Киселёва, которые, как младшие, меня, конечно, не знали…
 Случай раскассировать орден скоро представился. Ларионов, который был «великим 
канцлером», давно собирался съесть Семигановского, но некем было его заменить. 
Сам же он, очевидно, не решался на самостоятельную деятельность. Мой приход в 
этом отношении был ему на руку. Тем более, что я совершенно не был в курсе их 
орденских дел, а следовательно, сделав меня магистром, а себя наместником, 
Ларионов получал полную свободу действия. Он подговорил Киселёва, слабовольного,
 как морфиниста, и тот подал заявление в капитул, прося суда над магистром…
 Вместо того, чтобы исключить Семигановского, я воспользовался своими правами 
верховного судьи, и, взяв предварительно с них подписку… закрыл «Эзотерический 
орден» и примыкающую как подготовительная ступень к нему, «Эзотерическую 
церковь» — кружок подготавливавшихся. Происходило это весной 1923 года. 
Ларионов и Киселёв затаили недоброжелательство против меня, но им пришлось 
подчиниться".
 В таком же духе Астромов характеризует и других известных ему оккультистов 
Георгия Осиповича Лободу оккультное общество «Сфинкс» Григория Владимировича 
Клочкова кружок антихристианской направленности, Александра Васильевича 
Барченко и так далее.
 Словоохотливость Бориса Астромова на следствии, помимо чисто шкурного интереса,
 связанного с возможностью облегчения своей участи, имела и другую причину. 
Всякие отношения с братьями у него были к этому времени порваны. Братья очень 
быстро догадались о контактах Астромова с ОГПУ и, разумеется, не одобрили их. 
Смута, возникшая в связи с этим в масонской среде, закончилась в конце концов 
тем, что 16 ноября 1925-го года астромовская ложа была закрыта. Это был конец 
Астромова, поскольку как частное лицо он не интересовал ОГПУ.
 И действительно, 30 января 1926-го года Борис Астромов был арестован. Следом 
начались усиленные допросы ленинградских оккультистов Мёбеса, его жены 
Нестеровой и других.


* * *

 Григорий Оттонович держался на допросах стойко. Не скрывая собственного 
отношения к оккультизму он при этом отказался раскрывать псевдонимы своих 
учеников.
 — Эзотеризмом, — рассказывал Григорий Мёбес на допросе 28 апреля 1926-го года,
 — я интересовался с давних пор. В 1910-ом году, имея уже вполне сложившееся 
эзотерич