поддерживать УСО – коммунистов Тито или четников Михайловича(27).
 Эта политическая дилемма оказала сильное влияние на кадровую политику УСО. 
Сначала Далтон, памятуя о европейской революции, хотел набрать офицеров из 
рабочих кругов, которым был бы понятен менталитет европейского рабочего класса. 
Далтон, в частности, хотел, чтобы УСО установило тесный контакт с французским 
профсоюзным движением. Но вскоре Далтон выяснил, что невозможно найти офицеров 
из рабочей среды, владеющих в достаточной степени французским языком. А когда 
он еще получил выволочку из-за того, что Черчилль вовсе не желал, чтобы УСО 
служило катализатором социалистической революции в Европе или где-либо еще, 
кадровая политика УСО полностью переменилась(28).
 Высший эшелон УСО был быстро занят мужчинами и женщинами, набранными, по 
традиции секции «Д» СИС, в Сити. Первым руководителем УСО был сэр Фрэнк Нельсон,
 бывший торговец из Индии, его последователь сэр Чарльз Хэмбро был банкиром. 
Биржевые маклеры, бизнесмены, служащие компании Ллойда и банкиры составили 
кадровое ядро УСО с редкими вкраплениями сотрудников Форин офис, членов 
парламента и журналистов [16] . Все они были консерваторами по рождению и 
воспитанию. В этой связи становится понятным, почему в некоторых группах 
движения Сопротивления, куда для оказания помощи были засланы эти люди, УСО 
считалось тайной армией империализма, а средний офицер УСО – будущим Лоуренсом 
Аравийским, «хитрым и надменным защитником Британской империи»(30).
 Большинство агентов УСО были не только политически неграмотны во всем, что 
касалось Европы, но у них имелось очень опасное романтическое представление о 
своей миссии в целом. Они выросли с убеждением, что британцы являются высшей 
расой, урожденными властелинами империи, над которой никогда не заходит солнце. 
Они принимали как должное, что один англичанин стоит пяти немцев, десяти 
итальянцев и бесчисленного множества представителей более низких рас. Почти все 
они, когда были мальчиками и когда уже превратились во взрослых мужчин, были 
преданными почитателями Джона Бьюкена, писателя, который работал на британскую 
разведку и чей главный герой Ричард Хэнни был списан с самого автора и его 
коллег. Поступление на службу в УСО давало возможность всем этим поклонникам 
Бьюкена воплотить свои фантазии в жизнь для достижения достойных целей. Один из 
этих людей писал, что практически каждый встреченный им в УСО сотрудник 
представлял себя Ричардом Хэнни или его приятелем Сэнди Арбатнотом(31).
 Самым главным во всем этом было то, что, как и герои Бьюкена, офицеры УСО были 
дилетантами и гордились этим. Они считали строгую служебную дисциплину не 
только ненужной, но и скучной. Хотя во времена своего расцвета УСО насчитывало 
в своих рядах 10 тыс. мужчин и 3 тыс. женщин, там с презрением относились к 
строгой иерархии и с веселым сочувствием смотрели на то, какое значение 
придается в других службах чинопочитанию. Его сотрудникам нравилась обстановка 
секретности и скрытности, ощущение, что они находятся как бы выше общества, 
выше закона. УСО обзавелось огромным количеством названий-прикрытий, его 
штаб-квартиры на Бейкер-стрит скрывались за вывеской «Межотраслевое 
исследовательское бюро», часто использовались бланки Министерства обороны и т. 
д. У УСО имелись 200 незарегистрированных телефонных номеров и много 
обставленных тайных квартир в Вест-Энде, но не было централизованной системы 
регистрации и делопроизводства. Открытость не была свойственна УСО, и 
правительственным департаментам предлагалось оказывать поддержку его 
деятельности, не зная толком, для чего, а зачастую и кому она предназначалась. 
Часто какое-то ценное оборудование, запрошенное по всем правилам, доставлялось 
по назначению, но при этом доставивший его департамент получал расписку о 
получении за подписью кого-то из «Юниверсал Экспорт» – название, использованное 
позже как своего рода домашняя шутка Яном Флемингом, бывшим офицером морской 
разведки, в его романах о Джеймсе Бонде(32).
 Эта одержимость секретностью означала политику: «всех впускать – никого не 
выпускать» по отношению к рекрутам. Но тогда возникала проблема, что делать с 
теми, кто по каким-либо причинам не мог продолжать работать? Некоторые решили 
не выполнять возложенное на них задание, выяснив, в чем оно заключалось, 
некоторые были заподозрены в предательстве, кто-то оказался алкоголиком или 
имел проблемы психологического порядка. Со временем сведения об их собственных 
заданиях, которыми они располагали, должны были утратить свою актуальность, но 
их знания о методах УСО, о кодах, о контактах в оккупированной Европе и о 
личностях других агентов не теряли своей большой значимости до самого конца 
войны. Этих несостоявшихся агентов необходимо было вынудить к молчанию, поэтому 
на нескольких совместных заседаниях СИС, УСО, МИ-5 и Министерства внутренних 
дел было принято решение создать специальные центры, где должны были 
содержаться «лица, степень информированности которых такова, что не 
представляется возможным отпустить их вплоть до окончания войны».
 В эти центры были запрещены какие-либо визиты, и приняты все меры, чтобы о них 
никто не узнал, будь это хоть сам Красный Крест. Министрам было предписано 
лгать, ежели возникнет необходимость, дабы защитить секреты УСО. На запросы 
частных лиц или организаций об агенте, содержащемся в этом центре, 
«секретариату Министерства иностранных дел следует отвечать, что такой человек 
в списках заключенных не значится». Для создания центра предлагалось 
использовать Стаффордскую тюрьму или остров Мэн, но в конечном итоге его 
создали в Инверлер-Лодже (Шотландия)(33). Охраняемые горными егерями, 
агенты-неудачники (вместе с несколькими коллегами из СИС) проводили время в 
достаточно комфортабельных условиях. Когда в 70-е годы всплыли сведения об этом 
странном эпизоде, на эту тему был написан роман («Тюрьма» Джорджа Маркстейна) и 
снят весьма удачный телевизионный сериал («Заключенный» с Патриком Макгуханом в 
главной роли).