одной из основных мишеней. СИС и МИ-5 были подведомственны Министерству обороны.
 Теперь же СИС, как и дешифровальщиков, которых почему-то решили назвать 
Государственной школой кодов и шифров (ГШКШ), передали Министерству иностранных 
дел. Королевский флот продолжал финансировать дешифровальщиков, но Казначейство 
урезало бюджет СИС в 1919 году с 240 до 125 тыс. фунтов стерлингов, а бюджет 
МИ-5 с 80 до 35 тыс.(2)
 Сокращение ассигнований было сильным ударом по СИС, которая только-только 
начала формировать корпус постоянных агентов, набираемых главным образом из 
армии и индийской гражданской службы. Набор происходил в основном наугад, когда,
 например, один из старых агентов вспоминал, что дедушка кандидата «ошивался в 
окрестностях Калькутты в восьмидесятых», а кто-то еще добавлял, что учился в 
одной школе с его отцом, и на основании этого переплетения связей в средних и 
высших слоях общества Британии того времени новый агент получал доступ в мир 
спецслужб. В СИС такая политика создала обстановку, которую позже Генри Керби, 
работавший там в то время, описал как «атмосферу, когда никто не думал нарушить 
секретность, знал цену предательству и уж конечно не мечтал написать книгу»(3).
 Но предстояло еще сражение за то, чтобы СИС осталась в целости и сохранности, 
и здесь ее руководители нашли союзника в лице Уинстона Черчилля. Черчилль был 
очарован разведкой и крепко верил в нее. Когда в 1920 году Казначейство 
предложило урезать бюджет СИС до 65 тыс., а Министерство иностранных дел не 
собиралось вставать на защиту своего нового департамента, Черчилль взялся за 
дело сам. Он написал «совершенно секретное» письмо премьер-министру Ллойд 
Джорджу: «Когда мир находится в состоянии величайшей нестабильности, меняющихся 
друзей и врагов, для нас, учитывая, что наша военная мощь очень ослаблена, 
более чем жизненно важно иметь верную и своевременную информацию». Он писал, 
что формирование СИС займет от пяти до десяти лет и, «по моему мнению, в наши 
неспокойные времена было бы чрезвычайно опасно подрывать то, что уже 
создано»(4). К письму он приложил меморандум, составленный совместно с 
Каммингом, где было показано, как СИС расходовала средства и что придется 
сокращать в ее деятельности, если бюджет будет и дальше уменьшаться. Это весьма 
интересный документ, в котором указано, где у СИС имелись агенты, почему они 
находились именно там и сколько им платили.
 Как и можно было предположить, Германии по-прежнему уделялось большое внимание 
в сфере интересов СИС. У Камминга были агенты в Берлине и Гамбурге (каждому из 
них платили по две тысячи фунтов в год), а также во всех странах, граничащих с 
Германией. Агентурная сеть в Голландии, ориентированная только на Германию, 
обходилась в 30 тыс. фунтов в год. Кроме того, в Вене, Праге, Варшаве, 
Бухаресте и Копенгагене также находились свои люди. Имелись и планы расширить 
действия на Дальнем Востоке, «что будет весьма ценно в случае осложнений с 
Японией», но, поскольку эта затея обошлась бы в 15 тыс. в год. «их придется 
оставить, количество сведений об этом регионе немедленно сократится и будет 
весьма незначительным». Агентурную работу в Италии, Испании и Португалии, 
обходившуюся в 2, 5 тыс. фунтов ежегодно, также пришлось бы свернуть в случае 
сокращения ассигнований. Удивительно, но факт – СИС тратила 9 тыс. фунтов в год 
на разведывательные операции в Соединенных Штатах, которые были годом раньше 
столь высоко ценившимся союзником Великобритании. В меморандуме давалось такое 
объяснение этому. Если бюджет будет сокращен, «станет невозможно следить за 
развитием подготовки к химической войне в любой другой стране, кроме Германии. 
Генеральный штаб особенно заинтересован в получении сведений по этому вопросу 
из Америки»(5). В сопроводительном письме Черчилль просил сохранить 
финансирование в таком виде, как оно есть, еще на год. За этот период возможно 
было бы добиться экономии средств, скомбинировав три «отдельные весьма 
секретные организации, существующие в настоящее время: гражданскую организацию 
сэра Бэзила Томсона (специальное подразделение полиции), службу контрразведки 
полковника сэра Вернона Келла (МИ-5) и Сикрет Интеллидженс Сервис (СИС)». Это 
письмо проигнорировали, финансирование было сокращено, и к 1921 году СИС 
работала с бюджетом 65 тыс. фунтов, а МИ-5 – 25 тыс. Но к 1927 году объем 
ассигнований увеличился до 180 тыс., это был самый большой бюджет с конца войны 
и рекорд для мирного времени. Что же произошло за эти несколько лет?
 Адмирал «Моргун» Холл как лев сражался из-за финансирования с Казначейством 
(«такой способ экономии может привести только к краху»), потому что еще в 1918 
году он уже предвидел, где будет находиться в дальнейшем область приложения сил 
британской разведки. В своем прощальном обращении к коллегам из флотской 
разведки он заявил: «Я хочу предупредить вас кое о чем. Какой бы тяжелой и 
кровавой ни были прошлые битвы, теперь нам предстоит столкнуться с еще более 
опасным врагом. Это многоголовая гидра, и ее дьявольская власть стремится 
распространиться на весь мир. Эта угроза – Советская Россия»(6). То была очень 
быстрая реакция, возможно, самого умного из руководителей британских шпионов, 
поскольку большинство глав британских спецслужб большевистская революция 
застала врасплох.
 У СИС были агенты в России – мы поговорим о них позже, – однако основной их 
задачей было заставить царскую армию продолжать войну и пресекать попытки 
германских агентов убедить русских заключить сепаратный мир. Когда Ленин и его 
последователи захватили власть, Роберт Уилтон, корреспондент «Таймс» в 
Петрограде и к тому же сотрудник СИС, находился в отпуске в Лондоне, он сообщил 
и своему редактору, и Каммингу, что большевиков не стоит воспринимать всерьез. 
Все сведения, полученные Каммингом от других агентов в России, подтверждали эту 
точку зрения.
 Но после убийства царской семьи и развала Восточного фронта, когда миллионы 
русских солдат побросали оружие и отправились по домам, Каммингу пришлось