переосмысливать ситуацию. От агентов хлынули доклады с предупреждениями о 
большевистской угрозе. В январе 1919 года Уолтер Лонг, первый лорд 
Адмиралтейства, переслал премьер-министру Ллойд Джорджу длинный доклад бывшего 
агента СИС. Этот агент, работавший на СИС во время войны и явно поддерживающий 
тесные отношения с бывшими коллегами, считал, что были приняты надлежащие меры, 
чтобы не позволить большевистской заразе распространиться на британской 
территории. Сам доклад, несмотря на истеричный тон, тем не менее отражал точку 
зрения большинства сотрудников СИС того времени.
 «Я теперь пришел к убеждению, что в Англии большевизм должен быть остановлен, 
все усилия международного еврейства в России сведены на нет и их агенты удалены 
с территории Соединенного Королевства. Если этому вопросу не будет уделено 
должного внимания, то я считаю, что в этой стране произойдет нечто вроде 
революции, причем случится это не позже чем через двенадцать месяцев… В 
настоящее время СИС получает доклады из Швейцарии, Голландии, Скандинавии и 
России о действиях большевиков, об агентах, засланных во Францию или Англию, об 
агитаторах и их планах… После победы в войне появился новый враг, который может 
быть уничтожен только организацией. Если двенадцать месяцев назад кто-нибудь 
предсказал бы такое мощное революционное движение в Германии, над ним бы 
посмеялись, а сегодня слова «большевизм», «советский», «солдатские и рабочие 
Советы» слышатся повсеместно и заполняют страницы газет. Настолько Троцкий и 
компания уже смогли навязать свою волю в Европе…
 Большевизм в армии – это дело военных, на флоте – моряков, в полиции – 
полицейских, но большевизм, включающий в себя все эти силы и проникший во 
многие промышленные центры, становится уже делом государственным и касается не 
одного департамента, а всей нации. Многие не поддержат эту идею, хотя 
британских большевиков уже имеется около пяти тысяч. Процент пропорционально 
численности населения больший, чем тот, который был в России, когда там все это 
начиналось. Идеи большевизма опасны, но привлекательны для масс, уставших от 
солдатчины, бюрократии и политиканства, уставших настолько же сильно, насколько 
русские устали от коррумпированной монархии… Есть все необходимые элементы для 
социального взрыва, и имеется много провокаторов, старающихся перемешать их и 
соединить вместе.
 Почему бы не иметь кого-нибудь, кто следил бы за провокаторами, пытающимися 
перемешать эти элементы, препятствовал им это делать и устранял тех, кто 
представляет опасность. Кого-то, облеченного властью и не верящего бумагам, 
кого-то сильного, бесстрашного и не боящегося предстать перед палатой 
общин?»(7)
 Сия смесь антисемитизма, страха и политического экстремизма является только 
отражением тех чувств, которые испытывали члены британского сообщества 
спецслужб по мере поступления к ним материалов, свидетельствующих об укреплении 
большевиков в России. Когда стали известны подробности, касающиеся нового 
ленинского порядка, тревога охватила высшие классы общества Франции и 
Великобритании. Достаточно плохо было уже то, что большевики лишили их 
принадлежащих им владений в России, а стремление большевиков распространить 
свои догмы на всю Европу и на весь мир просто вселяло ужас. Поэтому доклад был 
передан тем министрам, со стороны которых можно было встретить понимание и 
надеяться, что они в свою очередь предупредят премьер-министра о большевистской 
угрозе. Некоторые министры так и сделали. А первый лорд Адмиралтейства добавил 
и свой комментарий: «Я убежден, что угроза реальна. Я также убежден, что на 
одного из Ваших самых опытных министров должна быть возложена обязанность 
курировать СИС, ему должны быть даны полномочия действовать и, естественно, он 
должен докладывать Вам напрямую».
 Это предложение не понравилось СИС. Перспектива иметь куратором политика 
ставила под угрозу секретность, которая считалась необходимой для сохранения 
полной свободы действий. Хотя Ллойд Джордж и не счел нужным последовать совету 
первого лорда Адмиралтейства – он решил, что некоторые его министры чересчур 
озабочены большевизмом, – СИС приступила к разработке операции, касающейся 
России. Это было сделано отчасти потому, что большевизм был признан серьезной 
угрозой, а также для того, чтобы пресечь всякие попытки взять под контроль 
антибольшевистские действия СИС. Таким образом, с начала 20-х годов и до 
прихода в начале 30-х годов к власти в Германии Гитлера, показавшего, что 
угроза для Великобритании может исходить не только от крайне левых, но и от 
крайне правых, большевизм с его планами мировою господства стал основной сферой 
приложения сил СИС. На Россию была выделена львиная доля бюджета. В 1920 году 
лишь на агентов в Хельсинки, работавших только на севере России, было истрачено 
20 тыс. фунтов, это можно сравнить с двумя тысячами, израсходованными за это же 
время в Берлине. СИС засылала своих лучших агентов, свободно говоривших 
по-русски и хорошо знающих страну и ее народ, в Москву и Петроград, предоставив 
им практически неограниченную свободу действий в создании агентурных сетей, 
финансировании контрреволюционной деятельности и возможность делать все ради 
уничтожения большевистской заразы еще в зародыше. Они потерпели крах, но их 
похождения стали легендой, а сами они вошли в анналы СИС и – через 
биографические книги и мемуары – в людскую память как «супершпионы» и «асы 
шпионажа». Они прославились как люди огромной храбрости и изобретательности, 
«смеявшиеся смерти в лицо», люди, для которых опасность – это тот же наркотик и 
которые всегда ускользали из лап большевиков, жаждавших их крови. Заслужили ли 
они такую репутацию?
 Основными сотрудниками СИС, действовавшими в России, были Сидней Рейли, Джордж 
Хилл, Сомерсет Моэм, работавший также на американцев, и Пол Дьюкс. Сюда же мы 
отнесем и Роберта Брюса Локкарта, агента британской дипломатической службы в