помощника Ельцина и космонавта, получил указание срочно эвакуировать Волкова в 
Советский Союз. Волков был казнен…
 Гузенко рассказал о советском проникновении в американский атомный проект. 
Меры безопасности в атомных лабораториях были усилены. Но Федеральному бюро 
расследований понадобилось несколько лет, чтобы нащупать советскую 
разведывательную сеть. И у американских контрразведчиков до сих пор нет 
уверенности, что они выявили всех агентов.
 Побег Гузенко и его разоблачения заставили руководство разведки заморозить 
контакты со многими агентами на территории Соединенных Штатов. Информация об 
атомных делах пошла в основном из Англии. Но советских руководителей побег 
Гузенко не смутил. Летом 1946 года на закрытом совещании новый секретарь ЦК, 
курировавший госбезопасность, Алексей Александрович Кузнецов возмущенно 
говорил:
 — Канадцы организовали суд над Гузенко. Мы обороняемся, что мы не крали 
никакие проекты, то есть мы обороняемся, а ведь есть указание о том, что мы, 
основываясь на итогах войны, когда мы стали очень сильной державой, должны 
проводить свою самостоятельную, активную внешнюю политику везде и всюду. И 
послам дано указание о том, чтобы они не занимались пресмыканием, а смелее вели 
себя…
 Вторым ударом для советской разведки стала дешифровка американскими 
криптографами радиограмм, отправленных в 1944 — 1945 годах из центра в 
резидентуру в Нью-Йорке, работавшую под крышей генерального консульства. 
Причиной этого провала стала ошибка советских шифровальщиков, которые отошли от 
железного правила: пользоваться только одноразовыми шифр-блокнотами. Это 
правило было установлено после того, как в 1927 году британская полиция пришла 
с обыском в англо-советскую торговую компанию «Аркос» и захватила секретную 
переписку.
 Расшированные после Второй мировой войны тексты радиограмм позволили 
американской контрразведке выявить несколько важных советских агентов. Процессы 
над ними, возникший скандал сузили вербовочные возможности советской разведки 
на территории Соединенных Штатов. Американцы уже не так охотно шли на контакты 
с советскими представителями. Кроме того, прекратили деятельность две легальные 
резидентуры — из-за того, что власти Соединенных Штатов закрыли советские 
генеральные консульства в Нью-Йорке и Сан-Франциско.
 15 июня 1946 года Павел Фитин был освобожден от должности. Три месяца он 
находился в распоряжении отдела кадров Министерства госбезопасности. В сентябре 
1946 года его отправили заместителем уполномоченного МГБ в оккупированной 
Германии. Но на этой должности его держали недолго.
 1 апреля 1947 года Фитина утвердили заместителем начальника управления МГБ по 
Свердловской области, 27 сентября 1951-го — министром госбезопасности 
Казахстана.
 После смерти Сталина Берия о нем вспомнил, 15 марта 1953 года Фитин получил 
назначение начальником управления единого МВД по Свердловской области. Подпись 
Берии под приказом о его назначении дорого обошлась Фитину. Его сочли 
бериевским человеком. После ареста Лаврентия Павловича карьера бывшего 
начальника разведки закончилась. 16 июля его освободили от должноети, 29 ноября 
1953 года уволили из Министерства внутренних дел по служебному несоответствию.
 Несколько лет Павел Михайлович работал в Министерстве госконтроля, затем в 
Комиссии советского контроля при Совете министров. В 1959 — 1963 годах генерал 
Фитин был директором фотокомбината Союза советских обществ дружбы и культурных 
связей с зарубежными странами. Он оставил воспоминания, которые разрешалось 
читать только сотрудникам Первого Главного управления. Он умер в 1971 году.

 ПЕТР КУБАТКИН. КАК НАЧАЛОСЬ ЛЕНИНГРАДСКОЕ ДЕЛО

 Вместо Фитина исполнять обязанности руководителя внешней разведки министр 
госбезопасности генерал-полковник Виктор Семенович Абакумов 15 июня 1946 года 
поручил генерал-лейтенанту Петру Николаевичу Кубаткину. В конце войны Кубаткин 
был уполномоченным НКВД по 1-му Прибалтийскому фронту.
 Ныне покойный полковник Федосеев, который в войну служил с генералом 
Кубаткиным в Ленинграде, опубликовал в газете «Новости разведки и 
контрразведки» воспоминания.
 Кубаткин начал работать в ОГПУ в Одессе после службы в пограничных войсках. 
Потом его взяли в Центральную школу НКВД в Москве и после переподготовки 
оставили в центральном аппарате наркомата.
 По словам Федосеева, именно Кубаткин, работая в 4-м (секретно-политическом) 
отделе НКВД, обнаружил документы о прокуроре Вышинском, который летом 1917 года 
поставил свою подпись на приказе найти и арестовать Ленина. Кубаткин подготовил 
справку, которая легла на стол наркома Ежова. Ежов отдал справку Сталину, 
который вызвал Вышинского, и разговор продолжался втроем. После ностальгических 
воспоминаний о том, как Вышинский и Сталин сидели в Баку в одной тюремной 
камере, насмерть перепуганного Вышинского отпустили, а Ежов уехал, поняв, что 
Андрея Януарьевича трогать нельзя.
 После устроенной Берией чистки аппарата госбезопасности старший оперативный 
уполномоченный Кубаткин из секретарей парткома ГУГБ НКВД сразу стал начальником 
Московского областного управления.
 В конце августа 1941 года Кубаткина перевели в Ленинград начальником 
управления НКВД, где он служил всю войну.
 Петр Кубаткин уверял, что отказывался от предложения возглавить разведку, 
говорил, что не справится. Абакумов на него рассердился и через три месяца, 9