ред народом непременно 
историческую речь, которая бы навсегда запомнилась нации и имела решающее 
значение в политической жизни страны. В связи с этим он испытывал повышенный 
интерес к известному обращению Сталина к народу 3 июля 1941 года. По мнению 
ряда историков, эта речь сыграла большую роль в мобилизации советского народа 
на борьбу с немецкими оккупантами. Именно такую речь и хотелось произнести
110
Садату, в чем он признался нашему послу В.М.Виноградову. Но вернемся к Насеру.
    Несмотря на импозантность всего облика Насера и исходившие от его фигуры 
силу и уверенность, при более длительном общении с ним можно было заметить и 
его нервное состояние и хроническое переутомление, связанные с постоянным 
недосыпанием и с работой на износ. Руки у него, когда он вел сложные переговоры,
 нервно подрагивали, а ногти всегда были обкусаны до живого мяса.
    Когда мне приходилось видеть Насера после длительного перерыва, то сразу 
бросалось в глаза, как быстро он стареет. Заметно прибавлялось седины, и, 
главное, менялось выражение глаз. Они становились все более печальными, а в 
последние годы его жизни — и просто тоскливыми. Разочаровывали неудачи, отход 
некогда близких друзей, пагубно сказалось и поражение Египта в войне с Израилем 
в 1967 году.
    Во второй командировке в Египет, куда я прибыл 8 сентября 1970 года, мне 
уже не удалось увидеть Насера живым. 28 сентября он скончался, а 1 октября 
состоялись его похороны, на которые собрался чуть ли не весь Египет. Тут 
уместно вспомнить и похороны Садата, за гробом которого в окружении 
многочисленных солдат и полицейских шло лишь немногим более 500 человек. Даже 
падкие на зрелища каирцы не пошли за гробом Садата.
    Когда похоронный кортеж с телом Насера направлялся из центра Каира в 
сторону Гелиополиса, египтяне, вышедшие проводить Насера в последний путь, не 
только заполнили все улицы, крыши и балконы домов, но сидели также на 
электрических столбах, а несколько человек, как это ни удивительно, 
разместились прямо на проводах. Количество задавленных и растоптанных людей во 
время похорон Насера неизвестно, но их было очень много. Давка была и в том 
месте, где собрались высшие должностные лица Египта и иностранные делегации, 
прибывшие на похороны.
    Закрытый гроб с телом Насера установили в одном из помещений бывшего 
Высшего совета революционного командования. Было жарко, душно, тревожно. Масса 
народа толкалась в помещении и вокруг него. Время от времени кому-то 
становилось плохо. Сначала рухнул ближайший соратник Насера Али Сабри, а потом 
и Анвар Садат решил
111
упасть в обморок, чтобы никто не смог упрекнуть его в черствости и бездушии.
    Каирская знать, дипкорпус, иностранные делегации напирали друг на друга, а 
когда катафалк с гробом, запряженный шестеркой лошадей, сдвинулся с места, все 
кинулись к нему и началось столпотворение. Часть охраны прибывшего на похороны 
А.Н.Косыгина была заблокирована в городе, и мы (несколько наших и местных 
охранников и сотрудников посольства) образовали живое кольцо вокруг Косыгина и 
подставили под удары свои спины и ноги. Потом, видя, что опасности быть 
задавленной подвергается премьер-министр Цейлона Сиримаво Бандаранаике, мы 
впустили ее в свой круг, а потом как бы по воздуху туда влетел и последний 
император Эфиопии — маленький и тщедушный Хайле Селассие. До того как началась 
эта давка, мы успели подойти к гробу и попрощаться с Насером, навеки закрывшим 
свои усталые и печальные глаза.
    Из многочисленных высказываний по поводу кончины Насера приведу лишь одно, 
запомнившееся мне из-за его точности и ясности. В беседе с нашим послом, 
примерно через месяц после смерти Насера, вице-президент Египта Али Сабри 
сказал: «Насер в силу своего абсолютного авторитета мог объединить людей с 
самыми различными взглядами и заставить их работать вместе, двигаться в одном 
направлении. Умер Насер — и все распалось».
    Исторически значимая и самобытная личность Насера, его деятельность по 
преобразованию Египта в современное государство, его роль в Движении 
неприсоединения, в котором он встал в один ряд с Джавахарлалом Неру и Иосипом 
Броз Тито, по-прежнему вызывают интерес к нему со стороны историков, политиков, 
журналистов. Думаю, со временем найдется и арабский писатель, который 
воссоздаст его образ в литературном произведении.
    
    Самолетом — на заседание политбюро
    
    После смерти Насера новый президент Египта Садат, как известно, взял курс 
на скрытый до поры до времени отход от Советского Союза и на решительное 
сближение с Соединенными Штатами. Вообще-то говоря, добросовестный анализ 
внутренней и внешней политики Садата, знание его прошлых идеологических 
воззрений позволяли сделать правильный вывод уже на начальном этапе его 
деятельности на посту президента.
    Анализ не занял бы много времени и не потребовал бы особых умственных 
усилий. Но одни считали, что наши политические, военные и экономические вклады 
в Египет делают невозможным в обозримом будущем отход Садата от СССР; другие 
полагали, что Садат, побалансировав немного между СССР и США и получив от тех и 
других определенные льготы, снова вернется к прежнему, насеровскому, курсу; 
третьи, в силу соображений карьерного порядка, не хотели пугать советское 
руководство начавшимся отходом Египта от СССР, авось обойдется.
    Но ручейки тревожной информации доходили все же до политбюро. В первую 
очередь такая информация поступала из резидентур КГБ и Главного 
разведывательного управления Генерального штаба Советской Армии. Разведка есть 
разведка, и даже в условиях того времени она в подаче своих материалов, в 
отличие от других ведомств, была более беспристрастной и объективной. К тому же 
мы располагали достоверными сведениями об истинном характере отноше