анения 
атомного оружия. Достаточно вспомнить ставшее широко известным участие Улофа 
Пальме в антивьетнамской демонстрации в центре Стокгольма в середине 60-х годов.

    И тогда, и ныне покойный Пальме не избежал участи быть причисленным 
некоторыми политиками и средствами массовой информации к советской агентуре. 
Полностью безосновательные, не
111
заслуживающие комментария домыслы. Пальме всю свою сознательную жизнь столь же 
резко критиковал социализм в Советском Союзе, как и американский капитализм. Он 
был сильной фигурой, им нельзя было командовать. Все, что он делал, 
подчеркивало независимость Швеции по отношению к великим державам. Исходя из 
известной мне разведывательной информации о Скандинавии за последние десятки 
лет, могу с уверенностью опровергнуть слухи о близости или, напротив, 
враждебности Пальме Советскому Союзу.
    Наши государственные деятели, особенно Алексей Николаевич Косыгин, высоко 
ценили Улофа Пальме. Встречи и переговоры с премьер-министром Швеции были 
неизменно плодотворными.
    Должен заметить, что отношение Пальме и шведских социал-демократов к 
советской разведке отличалось от подхода норвежцев. Я в этом убедился, работая 
в Третьем отделе ПГУ. Нашим людям в Швеции никогда не удавалось достичь того 
уровня личных отношений с местными социалистами, которого добивались сотрудники 
разведки в Норвегии. И с другими политическими деятелями в этой стране по тем 
или иным причинам работать было труднее. Возможно, это мнение не совсем 
объективно, но, думается, что большая осторожность и меньшая открытость 
составляют черту национального характера шведов.
    Частично объяснение, видимо, содержится в исторических предпосылках. В 
послевоенный период советско-шведские отношения в значительной мере осложняло 
уже известное российскому читателю «дело Валленберга». Как известно, Рауль 
Валленберг, в военные годы активно занимавшийся спасением евреев из 
гитлеровских концентрационных лагерей, был арестован советскими военными 
частями в Венгрии и исчез. В органах госбезопасности имелась информация о том, 
что он умер в Советском Союзе, но обстоятельства смерти не уточнялись. «Был 
найден мертвым в свой камере», — говорилось в документах. Все послевоенные годы 
официальные органы Советского Союза отмалчивалась, прикрываясь этими 
формулировками, и только с наступлением перестройки были преданы гласности 
некоторые архивные материалы по данному вопросу. Валленберг стал одной из жертв 
репрессивной сталинско-бериевской системы.
    После войны Советский Союз стремился не бросать вызова Швеции ни в вопросах 
разведки, ни по другим направлениям. Конечно, у нас были агенты и там. Наиболее 
известным (после разоблачения) стал Стиг Веннерстрем, который работал на 
Главное разведывательное управление Генштаба Министерства обороны Советского 
Союза. Его работа, как и работа других разведчиков, была нацелена на выяснение 
деятельности НАТО на Севере Европы.
    По отношению к Швеции мы всегда действовали очень осторожно, опасаясь 
спровоцировать Стокгольм на пересмотр политики добровольно объявленного 
нейтралитета. Отдавая себе отчет в том,
112
что шведский нейтралитет во многих случаях был прозападным, проамериканским, мы 
закрывали глаза на некоторые неприятные моменты, связанные прежде всего с 
Прибалтикой, в которой они вели агентурную работу. За послевоенные годы был 
разоблачен целый ряд советских граждан, завербованных шведской разведкой. Из 
разведывательных источников нам было достоверно известно, что шведская 
территория использовалась в качестве плацдарма шпионской деятельности против 
Советского Союза.
    Еще с начала 50-х годов Швеция занималась разведывательной деятельностью, 
вторгаясь в воздушное пространство и территориальные воды Советского Союза. 
Имелись неопровержимые данные о том, что эти действия совершались в 
сотрудничестве с ЦРУ. Сегодня это уже не составляет секрета. Даже шведские 
исследователи в последние годы смогли привести достаточно убедительные данные о 
том, насколько значительной была эта активность.
    Имея за плечами такой сильный козырь, как ЦРУ, шведские спецслужбы вели 
рискованную игру в сфере политики безопасности, разыгрывая карты сбитых 
самолетов и странных подводных лодок.
    Стоит напомнить, что это происходило в тот период, когда у власти в СССР 
находились достаточно решительные, импульсивные руководители. Можно было 
поддаться соблазну проучить страну, чей нейтралитет оказался столь 
односторонним и дырявым. Но политика Советского Союза по отношению к 
Скандинавским странам никогда не была направлена против них. Только в тех 
случаях, когда они сами позволяли Соединенным Штатам вовлечь себя в опасные 
игры (как в случае с У-2), ситуац