японка. Оказалось, что, когда Михаил возвратился в номер, горничная находилась 
там, собираясь сменить постельное белье. Мы, естественно, стали выяснять, не 
обнаружила ли она случайно паспорта. На наши вопросы она мотала головой и 
односложно отвечала по-английски: «Нет, сэр». Николай, другой шифровальщик, 
считал, что документы взяла японка. Он предложил обыскать ее. И как только мы 
объявили ей об этом, она вдруг из внутреннего кармана кимоно вынула паспорта и 
протянула нам. Потом женщина начала на прекрасном английском языке просить 
прощения и со слезами на глазах умолять, чтобы о случившемся мы не сообщали 
администрации, так как ее уволят, а у нее — ребенок. Говорила, что ее 
заставляют брать на время документы гостей. И, хотя мгновение назад все были 
страшно злы на горничную за ее поступок, мы как-то быстро остыли и вернулись в 
ресторан.
 За семидневное пребывание в Иокогаме я получил наглядное представление, сколь 
активно действовала японская контрразведка против советских граждан. Все это 
рассеяло некоторые мои наивные представления и еще более утвердило во мне 
решимость во время предстоящей работы в США постоянно проявлять бдительность, 
чтобы не попасть в сети, расставленные службой контршпионажа.
 Из Иокогамы на пассажирском пароходе «Явота мару» мы отплыли в Сан-Франциско с 
заходом в порт Гонолулу на гавайском острове Оаху. Плавание продолжалось около 
двенадцати дней. Николай и Михаил с женами получили отдельные каюты, а я попал 
в трехместную, вместе с двумя молодыми голландцами. Однако в ресторане мы 
сидели за одним столом, да и вообще большую часть дня проводили вместе.
 «Явота мару» сделал тридцатичасовую остановку в Гонолулу на Гавайях. Пока шла 
выгрузка и погрузка товаров, пассажиров возили по острову Оаху на автобусах. 
Гиды показывали достопримечательности: мелькали главные улицы и площади города, 
ананасовые плантации,; пальмовые рощи, знаменитый песчаный пляж Уайкики. С горы 
как на ладони был виден залив с военно-морской базой США Пёрл-Харбор, на 
которую японская авиация сделает через десять месяцев налет и выведет из строя 
десятка два американских военных кораблей.
 В Сан-Франциско пароход прибыл в полдень. Через несколько минут после того, 
как спустили трап, на нас налетела стая корреспондентов и фоторепортеров. 
Защелкали затворы фотоаппаратов и раздались вопросы, типа: «Ну, большевики, 
расскажите, как вы догнали и перегнали передовые капиталистические страны?» И 
тут мы увидели группу бегущих к нам людей в рабочих спецовках, которые, 
коверкая русские слова, кричали: «Товарищи, не разговаривайте с продажными 
буржуазными писаками!» Они оттеснили журналистов, спросили, где наш багаж, 
затем, взяв чемоданы, спустились по трапу вместе с нами на пирс и подвели к 
встречавшему советскому вице-консулу Скорикову. От предложенной платы за услуги 
американские рабочие наотрез отказались. Позднее мы узнали, что в числе 
портовиков были те, кто в составе армии США высаживались в 1919—1920 годах во 
Владивостоке. Находясь в Советской России, они поняли, что их заставляют вести 
несправедливую войну, и с тех пор стали друзьями Советского Союза, членами 
профсоюза портовых рабочих, во главе которого долгие годы был известный 
прогрессивный деятель Гарри Бриджес.
 Небольшой эпизод в порту продемонстрировал, что и за океаном у Советского 
Союза есть верные друзья.
 Скориков привез нас в здание вице-консульства, усадил за стол, расспрашивал о 
последних московских новостях, о делах в НКИД. Он проинструктировал, как 
следует вести себя во время предстоящей поездки по Соединенным Штатам, которые 
с Западного до Восточного побережья простирались на шесть тысяч километров.
 Ехали в удобном и просторном вагоне: днем мы сидели в удобных вращающихся 
креслах, а вечером проводник сооружал спальные места, которые в два этажа шли 
вдоль вагона. Каждое место занавешивалось шторой из плотной темно-зеленой 
материи. Поездка продолжалась пять суток и позволила увидеть разнообразные 
ландшафты великой страны — горы, пустыни, степи, леса, озера и реки, большие 
города и крошечные сельские поселения, а главное — людей Америки.
 К концу сорокадневного путешествия Москва — Нью-Йорк я уже почти перестал 
смотреть по сторонам и удивляться увиденному.




 ТРЕВОЖНОЕ НАКАНУНЕ


 Прежде чем начать рассказ о моей разведывательной работе, хотелось бы кратко 
изложить обстановку в Соединенных Штатах, где мне предстояло действовать, круг 
обязанностей в генеральном консульстве, характер взаимосвязей советских 
представительств с местными властями, отношение к Советскому Союзу различных 
слоев населения.
 В Нью-Йорке меня встретил сотрудник генконсульства К. Г. Федосеев. Это 
учреждение находилось тогда на Шестьдесят первой улице в четырехэтажном доме. 
Соседний дом, в котором проживало несколько советских семей, также принадлежал 
консульству. В нем размещались столовая и класс для занятий английским языком.
 По указанию генконсула мне предоставили комнатушку в здании советской школы на 
Восемьдесят седьмой улице. Сослуживцы помогли купить необходимые вещи домашнего 
обихода, и на третий день я уже вышел на работу.
 Я был командирован в генеральное консульство стажером, без дипломатического 
паспорта. В первый же день меня принял генконсул В. А. Федюшин. Поинтересовался,
 как я добрался, не было ли в пути каких-либо происшествий, и расспросил о