Жена «Девина» была католичкой, очень религиозной женщиной и придерживалась 
антисоветских взглядов. Не веря в Бога, «Девин» регулярно ходил с женой в 
церковь с единственной целью: в глазах своего окружения на работе и по месту 
жительства выглядеть благочестивым американцем. Обо всех политических событиях 
на людях отзывался с консервативных позиций.
 Первичный контакт с «Девином» установил Яцков. В октябре 1942 года, когда 
ежедневно на прием в консульство являлось человек тридцать — сорок, будущий 
агент пришел к нам, чтобы выразить свое сочувствие в связи с тяжелым положением 
на советско-германском фронте. В дальнейшем Яцков наладил с «Девином» дружеские 
отношения, стал встречаться с ним в городе и получать от него радиолампы для 
радаров, которые источник передавал в знак уважения и преданности советскому 
народу. Поскольку я являлся специалистом в вопросах радиотехники и вел эту 
линию, по указанию Квасникова через год, в октябре сорок третьего, «Девин» был 
передан на связь мне.
 Агент вначале работал помощником мастера цеха одного из заводов, выпускавших 
клистроны и магнитроны — радиолампы для генерирования и усиления сантиметровых 
радиоволн, которые использовались для новейших радаров. Производство этих ламп 
было засекречено. Он передавал нам также образцы уникальных миниатюрных 
сопротивлений, кристаллических выпрямителей и другие детали и приборы, 
необходимые для производства военной электронной техники.
 Освоение производства клистронов и магнитронов у американцев протекало с 
большими трудностями. Было много брака. Вначале из пятидесяти радиоламп 
получалась только одна доброкачественная. По нашей просьбе источник подробно 
описывал все возникавшие трудности при их производстве и найденные способы 
устранения брака.
 Я попросил «Девина» подготовить подробные материалы об организации конвейера 
по производству различных радиоламп, описание всех операций: штамповка деталей, 
оксидирование различных частей, параметры сварочных процессов для отдельных 
деталей, создание высокого вакуума и тому подобное. Как оказалось впоследствии, 
все эти данные были весьма нужны нашим специалистам.
 Вначале «Девин» не получал от нас никакого материального вознаграждения. Он 
зарабатывал около пятидесяти долларов в неделю. В связи с рождением сына его 
финансовое положение стало затруднительным. Резидентура ходатайствовала о 
выдаче ему ежемесячного вознаграждения в размере полсотни долларов. Центр 
установил семьдесят пять, чему источник был очень рад. Помимо этого ежегодно в 
качестве премии за хорошую работу ему единовременно выдавали пятьсот — шестьсот 
долларов. На полученные деньги «Девин» купил подержанную автомашину, которой 
умело пользовался для выявления наружного наблюдения.
 Мне нравилось работать с «Девином». Это был прирожденный разведчик: 
дисциплинированный, соблюдавший конспирацию, умевший хорошо скрывать свою связь 
с нами. К сотрудничеству с нами относился ответственно и все поручаемые задания 
выполнял наилучшим образом. В результате правильного поведения на работе и по 
месту жительства он оставался вне всякого подозрения. Тем не менее я время от 
времени обращал его внимание на необходимость постоянного совершенствования 
конспирации в работе, особенно методов выявления наружного наблюдения, так как 
ФБР с каждым днем усиливало работу против советской разведки и 
прокоммунистических организаций.
 В 1945 году из-за предательства одного нашего источника, который использовался 
по политической линии, агентурная обстановка в стране обострилась до крайности. 
Усилилась деятельность службы контршпионажа, в прессе и по радио развернулась 
шумная антисоветская кампания. Это заставило меня провести с «Девином» 
основательную беседу о дальнейшем совершенствовании методов разведывательной 
работы. Я подчеркнул, что мы оба должны очень тщательно проверяться и при 
малейшем подозрении на явку не выходить.
 «Девин» заверил меня, что теперь будет действовать еще более продуманно и 
осмотрительно, тщательно проверяться на автомашине и на городском транспорте. 
Затем он, слегка улыбнувшись, заметил:
 — Александр, ведь фэбээровцы прежде всего усиленно следят за вами и другими 
советскими людьми. Поэтому если контрразведка зафиксирует нашу связь, то, 
вероятнее всего, потому, что промах допустили вы.
 Я ответил, что конспирация у меня в крови. Я профессиональный разведчик и знаю,
 как надо проверяться и выявлять наружное наблюдение. Видя некоторое 
беспокойство «Девина», вызванное ухудшением оперативной обстановки, я предложил,
 чтобы перед установлением контакта на встрече мы устраивали друг другу 
взаимную проверку, и рассказал ему, как нужно это делать. Вначале я наблюдаю за 
«Девином» во время прохождения его по определенному маршруту, а затем агент 
проверяет, нет ли слежки за мной. Через две-три встречи мы уже во всю 
пользовались этим приемом.
 В июне сорок шестого я провел с «Девином» последнюю встречу. Временно 
законсервировал его, обусловив с ним явку через шесть месяцев с другим 
сотрудником. Расстались мы с ним трогательно, как хорошие друзья, в течение 
более трех лет бесперебойно и успешно выполнявшие важную и опасную работу ради 
блага нашей Родины. Он мечтал побывать в Советском Союзе и встретиться там со 
мной и Яцковым. К сожалению, ему этого сделать не удалось. Он обзавелся большой 
семьей. Успешно сотрудничал с нами пятнадцать лет, затем тяжело заболел и 
скончался, едва ему исполнилось 50 лет. Перед смертью просил, если потребуется, 
оказать помощь его детям. Это было ему обещано и выполнено.
 Поразительно, как война сплотила советских людей! Они не только стремились как 
можно лучше выполнить свою работу, но и помогали друг другу, поддерживали 
слабых, больных, отстающих.