взаимное доверие и привязанность».
 Позже, в США, во время опроса 15—16 апреля 1965 года, Орлов подтвердил (из 
протокола опроса): «По мнению [Орлова], подлинная чистка в советской политике 
окажется возможной, когда, наконец, появятся свидетельства, что Сталин был 
агентом царской полиции. [Орлов] очень твердо верит в достоверность этого 
обвинения. Он напомнил, что его двоюродный брат, Кацнельсон, сообщил ему 
подробности этого утверждения в начале 1937 года на их последней встрече в 
Париже… Следует напомнить, что [Орлов] считает тайную казнь Тухачевского и 
военных, организованную Сталиным через НКВД, непосредственно связанной с тем, 
что эти люди знали тайну Кацнельсона. Конечно, в это же время жертвой чистки 
стал и сам Кацнельсон. В их последнем разговоре двоюродный брат заверил 
[Орлова] в том, что он оставляет в СССР официальные свидетельства, способные 
подкрепить эти обвинения. [Орлов] сказал, что в течение многих лет думал над 
тем, как выйти на людей и места, которые Кацнельсон мог выбрать, чтобы оставить 
эти материалы. [Орлов] высказался в том смысле, что он сам думал сделать 
пластическую операцию, чтобы обеспечить себе возвращение». (Надо думать, для 
поисков документов Кацнельсона. —  И. Д.) 
 Подобного рода обвинения опубликовал в том же номере журнала «Лайф», а затем и 
в своей книге «Величайший секрет Сталина», вышедшей в 1937 году, американский 
журналист Исаак Дон Левин. По утверждению автора, он располагал документами о 
сотрудничестве Сталина с царской полицией, Левин писал, что Сталин начат 
сотрудничать с полицией 15 апреля 1906 года, когда был арестован в Тифлисе, Он 
якобы выдал местонахождение Авлабарской подпольной типографии РСДРП, которая 
была разгромлена в тот же день. Полиция в благодарность за оказанную ей помощь 
не только отпустила Сталина на свободу, но и переправила его в Стокгольм для 
участия в IV (объединительном) съезде РСДРП.
 Для подтверждения своих утверждений о сотрудничестве Сталина с полицией Левин 
приводил машинописное письмо. По его словам, это письмо он получил в 1947 году 
от трех эмигрантов из России, проживавших после Октябрьской революции 1917 года 
в Китае. Вот его текст.

 «М.В.Д.
 Заведывающий особым отделом Департамента полиции.
 12 июля 1913 года Совершенно секретно.
 Лично. Начальнику Енисейского Охранного отделения А.Ф. Железнякову.
 [Штамп «Енисейское Охранное отделение»]. [Входящий штамп Енисейского Охранного 
отделения].
 Милостивый государь Алексей Федорович!
 Административно-высланный в Туруханский край Иосиф Виссарионович 
Джугашвили-Сталин, будучи арестован в 1906 году, дал начальнику Тифлисского 
г[убернского] ж[андармского] управления ценные агентурные сведения. В 1908 году 
н[ачальни] к Бакинского Охранного отделения получает от Сталина ряд сведений, а 
затем, по прибытии Сталина в Петербург, Сталин становится агентом 
Петербургского Охранного отделения.
 Работа Сталина отличалась точностью, но была отрывочная. После избрания 
Сталина в Центральный комитет партии в г. Праге Сталин, по возвращении в 
Петербург, стал в явную оппозицию правительству и совершенно прекратил связь с 
Охраной.
 Сообщаю, Милостивый Государь, об изложенном на предмет личных соображений при 
ведении Вами розыскной работы.
 Примите уверения в совершенном к Вам почтении
 [Подпись] Еремин».

 (Надо отметить, что в приведенном выше протоколе опроса Орлова сказано: «Ясно, 
что (Орлов) лишь с презрением относится к так наз. документальным 
доказательствам Исаака Дон Левина, касающимся принадлежности Сталина к охранке. 
Он рассматривает материалы, опубликованные Левиным, как грубую подделку. 
Материалы, о которых ему рассказывал Кацнельсон, считает подлинными».)
 С любезного разрешения автора Юрия Васильевича Емельянова и издательства 
«Вече» я привожу отрывок из главы его книги «Сталин. Путь к власти», которая 
называется «Был ли Сталин агентом царской полиции?» и дает ответы на многие 
вопросы. Автор заинтересовался сочинением Исаака Дон Левина. И вот что он 
пишет:
 «Левин писал, что он не удовольствовался приобретением этого письма и решил 
провести собственное расследование в 1950 году в Западной Европе. В 
окрестностях Парижа он разыскал бывшего генерала жандармерии Александра 
Спиридовича. По словам Левина, генерал не только узнал подпись своего коллеги 
Еремина на письме, но даже презентовал Левину серебряный графин с дарственной 
надписью от сослуживцев, среди которых была выгравирована подпись и Еремина. 
Генерал заверил Левина, что ему знаком и шрифт письма, и высказал мнение, что 
письмо было напечатано на машинке типа „Ремингтон“ или „Ундервуд“, которые 
использовались в России до Первой мировой войны. А.И. Спиридович удостоверил и 
личность того, кому направлялось письмо, заявив, что „в США находятся несколько 
беженцев из Сибири, лично знавших Железнякова“. К тому же Спиридович предложил 
Левину разыскать в Германии некоего офицера охранного отделения, которого он 
знал по кличке „Николай Золотые очки“. Генерал сказал, что после революции этот 
офицер долго жил в Берлине и служил под фамилией Добролюбов пономарем в 
православной церкви. Генерал считал, что „Николай Золотые очки“, „может быть, 
единственный, кто занимался проблемой отношений Сталина с Охранкой и, возможно, 
знал его лично“. Левин подробно описал, как он съездил в Западный Берлин, нашел