только после случившегося.
 Каждому решению предшествует некий период неопределенности и неуверенности, 
даже если оно связано с пониманием естественного хода событий. Принимать же 
решения, если они исходят из предполагаемых намерений кого-то, в особенности 
противника, трудно вдвойне. Намерения эти, как правило, носят сложный характер 
и в момент исполнения могут быть совершенно иными, чем вначале. Естественно, их 
держат в секрете, а противника сознательно стараются ввести в заблуждение. Для 
оценки естественных явлений следует исходить из известного высказывания 
Альберта Эйнштейна о том, что Господь Бог хитер, но не зол. О противнике же 
этого не скажешь.
 Разведывательная служба, несмотря на неопределенности и неясности случайного 
или преднамеренно го характера, может делать немало, чтобы помочь уменьшить 
риск принимаемого командованием решения. «Магика» не все прояснила, но сказала 
многое. Она не сообщила: «Предстоит нападение на Перл-Харбор», но достаточно 
отчетливо сигнализировала о возможном нападении японцев где-то в Юго-Восточной 
Азии в конце недели, считая от 30 ноября, и начале войны если и не против 
американцев, то, во всяком случае, против Англии и Голландии. Не следует 
забывать, что нападение авиации на Перл-Харбор было составной частью японских 
планов ведения войны, к чему Вашингтон оказался неготовым. Для американцев 
оказалось неожиданным, что японцы избрали в качестве первой своей цели 
Перл-Харбор, предприняв воздушный налет. Некоторые из политиков еще 26 ноября 
высказывали мнение о возможном нападении японцев на Филиппины и передовые 
американские позиции. Но никто из них, естественно, не мог предсказать 
истинного развития событий. Да и информацию, которую они получали, можно было 
истолковать по-разному.
 Один из важных выводов, который следует сделать, исходя из событий в 
Перл-Харборе, сводится к тому, что разведывательной службе придется и впредь 
иметь дело с перехваченными радиосообщениями, которые могут помочь понять 
происходящие изменения в обстановке. Сведения, которыми она будет располагать, 
однако, никогда не будут полными, поэтому принятие решений по-прежнему – дело 
ответственное и связанное с определенным риском.




 Хансон Болдуин 
 РОКОВОЙ ДЕКАБРЬ


 Несостоятельность и оплошность войсковой разведки союзников, позволившая 
немцам нанести неожиданный мощный удар в знаменитом Арденнском сражении в 
декабре 1944 года, свидетельствует прежде всего, как отмечает Хансон Болдуин, о 
недостаточности и неэффективности ее действий. Автор имеет в виду особую 
функцию разведки – действия поисковых групп, вклинивающихся в позиции 
противника, захват пленных и их тщательный допрос и тому подобное.
 Однако наиболее серьезная причина, которая привела к катастрофе, – это 
неправильная оценка намерений противника как разведкой, так и командованием. Мы 
ведь стараемся исключить возможность того, что противник предпримет что-либо 
бессмысленное или во всяком случае то, что представляется нам не имеющим смысла,
 даже располагая информацией о подобном намерении. Что привело, скажем, к сбою 
нашей разведывательной службы непосредственно перед событиями в Перл-Харбор? 
Несомненно, наша убежденность в том, что японцы не решатся сделать США своим 
противником без особой на то надобности с вовлечением американского военного 
потенциала в конфликт, когда у Японии было много других задач и целей, которые 
она могла решать, не ставя под угрозу собственные позиции. В Арденнском же 
сражении мы и подумать не могли, что Гитлер решится на наступательные действия 
и выделит для этого войска, которые были ему нужны для обороны самой Германии. 
Но он поступил именно так 72 .
 Арденнское сражение – яркий пример «бездеятельности» разведывательной службы, 
оно показывает, какую роль имеет введение в заблуждение противника и 
стремительность действий войск.
 «Американская армия, – отмечал некий австралийский критик, – имеет склонность 
к предварительному развертыванию своих сил и средств. В большинстве случаев она 
даже не стремится использовать слабости противника».
 «Перед началом войны в американской разведывательной службе царила ужасная 
неразбериха, мешавшая конструктивному планированию, – писал Дуайт Эйзенхауэр 
после войны. В системе нашего генерального штаба ей явно отводилась роль 
падчерицы».
 Арденнское сражение высветило эти слабости необыкновенно отчетливо.
 Немецкая армия всегда строго соблюдала секретность своего планирования и 
принимала тщательно разработанные меры безопасности, широко используя 
дезинформацию, что, несомненно, осложняло деятельность разведки противника.
 Формирование 6-й танковой армии немцев проводилось скрытно, тем более что 
целый ряд вошедших в нее дивизий до середины ноября принимали участие в боевых 
действиях. Корпусные и армейские разграничительные линии были также незаметно 
изменены. Части, переброшенные с Восточного фронта или из других мест, получили 
другие наименования. Некоторые ее дивизии вели усиленный радиообмен, тогда как 
6-я танковая армия, сыгравшая решающую роль в сражении, хранила абсолютное 
радиомолчание до самого начала контрнаступления.
 Небольшие и немногочисленные подразделения дивизий оставались на линии фронта,