уверенности — только за рубежом по-настоящему смогут оценить их талант. 
Тогда-то, видимо, и возникла мысль «мотнуть» в капстрану.
 Не следует судить Овечкиных за желание покинуть Родину. Каждый волен жить там, 
где ему захочется. И сама история привлекает как раз не намерением уехать из 
Советского Союза, не такое уж это редкое стремление, а необычайной жестокостью 
молодых людей и их матери, лично руководившей всей операцией.
 Потом журналисты будут «раскручивать» психологический феномен «Симеонов» и 
придут к поразительному выводу: когда обсуждался план захвата самолета, никто в 
семье и словом не обмолвился о заложниках, их жизнях. Словно эти люди не 
существовали для Овечкиных.
 Игорь Овечкин, оставшийся в живых, рассказывал на суде, что в случае провала 
братья договорились взорвать «бомбу». Его спросили:
 — Но в самолете-то почти сотня человек. В чем их-то вина?
 Игорь отвечал:
 — Я не помню, чтобы мы говорили о них.
 Но сам он боялся смерти. Когда стало ясно, что угон не состоялся, Игорь 
спрятался возле пилотской кабины. Самому застрелиться? Ни за что!
 Знал цену жизни.
 Вопрос о пассажирах задали и сестре Игоря Ольге Овечкиной, тоже оставшейся в 
живых.
 — Оля, а как же пассажиры?
 — Не думали как-то мы о них…
 15.22. Удаление самолета от Ленинградского аэродрома Пулково — 180 километров .

 15.30. Начальник смены главного центра УВД передает на борт: бортинженера 
можно выпустить в салон для переговоров. Соблюдать меры предосторожности.
 Бортинженер Иннокентий Ступаков вышел во второй, задний, салон. Едва вошел, 
крик: «Стоять! Дальше ни шагу!»
 Как можно спокойнее предложил: «Подойдите кто-нибудь один, поговорим…» Сошлись 
на середине салона, сели в кресла по разные стороны прохода. Террорист 
нервничал:
 — Требуем лететь в Лондон!
 — Горючего не хватит. У нас топлива едва до Ленинграда. Надо садиться на 
дозаправку.
 — Тогда садитесь за границей…
 — Хорошо, — сказал Ступаков, — я доложу командиру.
 Чтобы не подвергать риску пассажиров, экипаж первоначально принял решение 
лететь за рубеж. «Земля» дала добро. Но чем ближе лайнер подходил к Ленинграду, 
тем яснее становилось: до ближайшего финского или шведского аэродрома не 
дотянуть.
 В Кургане самолет был дозаправлен, но ровно настолько, чтобы долететь до 
Ленинграда, на крайний случай — до запасного аэродрома в Таллине.
 Если же следовать в Финляндию, то у неизвестного аэродрома пришлось бы 
маневрировать, изучать подходы, тут и могло бы кончиться топливо. Как быть? 
Садиться в Ленинграде или Таллине? А если террористы узнают город с высоты? 
Обещание взорвать «бомбу» более чем реально.
 «Земля» приказывает уходить на запасной аэродром, который находится в стороне 
от Ленинграда. Самолет делает разворот почти на 180 градусов.
 А в салоне раздаются истеричные крики террористов: «Что такое? Что происходит? 
Почему самолет поворачивает? Всех взорвем!»
 К бандитам бросается бортпроводница Тамара Жаркая, пытается их успокоить, 
объясняет: самолет делает маневр перед посадкой в финском городе Котка. По 
громкой связи звучит сообщение: лайнер идет на дозаправку в Финляндию, просим 
пассажиров оставаться на своих местах, пристегнуть ремни, сохранять спокойствие.

 15.55. «Ту-154» у цели. Впереди аэродром Вещево. Высота 1500 метров . Командир 
корабля Валентин Куприянов запрашивает «Землю»: какие рекомендации? 
Рекомендация одна — продолжать переговоры.
 …Самолет резко идет на снижение. Низкая облачность. Преступники беспокоятся, 
требуют сделать круг над землей. Но у пилота свой план: надо скорее посадить 
лайнер.
 16.05. Самолет произвел посадку.
 Потом в десятках публикаций, в разных вариациях прозвучит одна мысль — теперь 
все зависело от профессионалов другого ведомства.
 Операция вступила в самый ответственный, завершающий этап.
 Но именно посадка ознаменовала и первый просчет: пилоты, пассажиры и, конечно 
же, террористы увидели, как от края летного поля к лайнеру бегут солдаты. 
Знакомые шинели, фуражки, автоматы Калашникова. Бандиты понимают: их провели. 
Гремят первые выстрелы, пока предупредительные, в салонную переборку.
 Преступники требуют, чтобы экипаж вышел из кабины и выстроился лицом к стене.
 Командир корабля передает через бортпроводницу Ирину Васильеву о подходе 
автомобиля-заправщика. Вновь в салоне крики: «Взлет! Взлет! Не нужна дозаправка,
 взорвем!» Василий и Дмитрий Овечкины ломятся в дверь пилотской кабины, бьют 
ногами, прикладами обрезов, стремянкой. Грозят: «Если экипаж не будет 
подчиняться, начнем убивать пассажиров».
 Тамара Жаркая просит их успокоиться, уговаривает: «Не надо стрелять! Взорвется 
самолет, погибнут люди. Сейчас подойдет заправщик и полетим дальше». Двое 
бандитов хватают ее за руки и усаживают с собой. А через несколько минут 
Дмитрий Овечкин, красавец-трубач в ансамбле «Семь Симеонов», убивает Тамару.
 Подошел первый заправщик. С борта самолета видно, как находящийся на