В- четвертых, в свете всего этого очень трудно не обратить внимания на тот факт,
 что с 1 августа 1931 г. ИНО ОГПУ возглавил А.Х. Артузов -«ученик» Дзержинского 
и близкий друг Тухачевского еще со времен советско-польской войны 1920 г. Между 
тем Кривицкий и Рейсе также участвовали в разведывательных операциях во время 
той войны, находясь под общим командованием Тухачевского.
На одной из страниц своих мемуаров Э. Порецки указывает, что вернувшись в 1935 
г. из Москвы, Кривицкий заявил ее мужу следующее: «Они нам не доверяют… мы 
нужны им, но они не могут доверять коммунистам-интернационалистам. Они заменят 
нас русскими, для которых революционное движение в Европе ничего не значит» 
(выделено мной. - А. М.).
Выходит, что все дело в том, что их начали заменять русскими, которым вполне 
справедливо и закономерно было наплевать на это самое «революционное движение в 
Европе», потому как не Россия для какого-то там «революционного движения» 
дармоедов из крикливой банды Коминтерна, и не советская разведка для этого 
«движения» дармоедов, а принципиально наоборот, что и было открыто 
провозглашено именно в 1935 г.
А вообще- то ничего не скажешь, уж очень хорош этот «интернационалист», если в 
штыки воспринял даже не сам факт, а еще только идею прихода в разведку 
представителей главного, государствообразующего народа России (СССР).
И поскольку во всем этом есть очень грязный подтекст, невозможно не отметить, 
что именно тогда, когда Кривицкий был в Москве в который-то-раз руководителем 
разведки Лубянки, т.е. главой Иностранного отдела Главного управления 
государственной безопасности Народного комиссариата внутренних дел СССР, был 
назначен именно еврей - с 21мая 1935г. руководителем ИНО стал Абрам Слуцкий, 
его первым заместителем - тоже еврей, Борис Берман, вторым заместителем - тоже 
еврей, Валерий Горожанин (он же Кудельский). Это уж потом, уже после побегов 
таких, как Кривицкий-Гинзберг, Рейсс-Порецкий, Орлов-Фельдбин и им подобных, 
начнут разбираться и, к сожалению, чрезвычайно круто со многими чекистами, в т.
ч. и разведчиками, в т.ч. и евреями по национальности. Но никто и никогда не 
ставил задачу о поголовном изгнании евреев с Лубянки, в т.ч. и из разведки, - 
это произойдет только во времена хрущевской «оттепели», ибо именно при нем, в 
1955 г. с Лубянки окончательно повыгоняли всех евреев.
Что же до описываемого периода, то достаточно вспомнить такие славные имена, 
как Наум Эйтингон, Борис Рыбкин, Елена Зарубина (урожденная Розенцвейг), Лев 
Василевский, Яков Серебрянский и еще многие и многие другие, носители которых 
своим героическим, самоотверженным служением Родине - России - золотыми буквами 
вписали свои великие имена в историю отечественной разведки. Да, им пришлось 
хлебнуть лиха, и в первую очередь из-за таких предателей как Рейсе, Кривицкий, 
Орлов и т.п. Но никогда, ни при каких обстоятельствах у них не возникало даже 
тени намека на те мысли, что издавна бродили в головах этих самых «борцов со 
сталинизмом». А уж сколько пострадало русских и представителей других 
национальностей в той же разведке - и говорить трудно.
Но все- таки, что же в конце концов привело его, Кривицкого (да и Рейсса тоже), 
к фактическому предательству? И при чем тут болтовня о недоверии к 
коммунистам-интернационалистам и вообще о революционном движении в Европе, от 
которой, как и от других «творений» Дон-Левина, за десять километров несет 
фальшью?
А оно вот в чем. 7 и 8 мая 1935 г. в Москве прошло беспрецедентное по своему 
значению совещание руководства военной разведки, созванное по инициативе 
Сталина. Одна из причин созыва заключалась в том, что в военной разведке 
произошел - еще в феврале 1935 г. - очередной крупнейший провал (известен по 
истории ГРУ как копенгагенский). Подобные провалы на протяжении 20-х - начала 
30-х годов XX века носили «серийный» характер и не только в ГРУ, но и на 
Лубянке, и в Коминтерне. Всякий раз предпринимались вроде бы правильные меры по 
недопущению провалов, но не проходило и года, как происходил очередной провал.
В условиях надвигавшейся реальной военной угрозы подобная практика халатности, 
безответственности и элементарного несоблюдения самых элементарных правил 
конспирации в разведке окончательно вывела из себя высшее государственное и 
партийное руководство, которое и созвало это совещание и потребовало самым 
радикальным образом изменить положение к лучшему. Исходя из практики 
деятельности советского руководства, можно, не боясь ошибиться, говорить о том, 
что итоги и выводы, сделанные на совещании, касались не только военной разведки,
 но и ИНО ГУГБ НКВД СССР. Главный же итог совещания, касавшийся всех 
разведслужб, заключался в открытой постановке задачи о резком повышении роли и 
эффективности разведки в подготовке к отражению угрозы войны.
А среди главных итогов, затрагивавших тактику разведывательной деятельности, 
значилось категорическое требование (в который-то раз начиная с 20-х годов) 
прекратить использование в разведывательных целях членов иностранных компартий, 
особенно же вербовать их (кстати говоря, это требование не было выполнено на 
100% едва ли не до конца существования СССР). Логическим продолжением линии 
руководства СССР по подготовке к войне стало Постановление Политбюро ЦКВКП(б) 
от 15 мая 1935 г., гласившее:
«1. Создать Оборонную комиссию Политбюро для руководства подготовкой страны к 
возможной войне с враждебными СССР державами.
2. Создать Особую комиссию Политбюро по безопасности для ликвидации врагов 
народа.
3. Провести во всей партии две проверки - гласную и негласную.
4. Обратиться ко всем членам и кандидатам партии с закрытым письмом о 
необходимости повышения большевистской бдительности, беспощадного разоблачения 
врагов народа и их ликвидации».