А 21 мая 1935 г. Артузов навсегда покинул пост руководителя ИНО ГУТБ НКВД СССР 
и полностью сосредоточился на работе первого заместителя начальника военной 
разведки - С. Урицкого.
Именно после этого, судя по всему, своеобразного «момента истины», на все 
предложения о том, чтобы уже тогда совместно бежать на Запад, Кривицкий отвечал 
короткой фразой: «Ситуация для меня еще не созрела». На профессиональном языке 
любой контрразведки мира это означает, что объект, принявший принципиальное 
решение о предательстве, приступил к тщательной подготовке к побегу в самый 
крайний момент. А учитывая, что это профессионал высокого уровня - 
разведчик-нелегал, - то и подготовка к побегу будет заключаться в том, чтобы 
как можно больше скопить информации к моменту фактического предательства, 
потому что во все времена единственным пропуском при уходе к противнику 
является информация. Так оно и вышло потом - «интернационалист» «сдал» 
британской разведке свыше 100 разведчиков, агентов, доверительных связей и 
оперативных контактов, а также свыше двух десятков вспомогательных агентов, т.е.
 агентов инфраструктуры любой разведки - связников, курьеров, содержателей 
конспиративных и явочных квартир, телефонов, почтовых ящиков и т.д., нанеся тем 
самым беспрецедентно мощный урон советской разведке. И когда - перед самой 
войной!
…Вначале 1940 года по настоянию британской разведки В.Г. Кривицкий был 
перевезен из США в Англию, где его с большим мастерством, я бы даже сказал 
искусством, допросила одна из самых сильных контрразведчиц того периода - Джейн 
Арчер (МИ-5). Кстати говоря, вывезли его на британские острова отнюдь не 
случайно - еще в США он начал всерьез сдавать советскую агентуру и операции 
разведки представителям британской разведки, в лице действовавшего на 
территории США нью-йоркского разведывательного центра МИ-6.
Так вот Джейн вытряхнула из «интернационалиста» столько, что потом, когда с 
помощью выдающегося агента советской разведки - Дональда Маклина - ее доклад 
попал в Москву, там попросту за голову схватились. И было от чего - ведь, с 
одной стороны, он «сдал» громадное количество разведчиков, агентов, 
доверительных связей и оперативных контактов, но с другой - информация 
подобного рода по тогдашним правилам британской разведки оседала в «Комитете 
XX», который занимался агентурной работой с выявленными агентами иностранных 
спецслужб, нередко перевербовывая их. На счастье советской разведки, особенно 
же ее знаменитой «кэмбриджской пятерки», а ведь Кривицкий фактически навел на 
нее МИ-5, в «Комитете XX» всеми делами заправлял их ближайший друг - Виктор 
Ротшильд, также связанный с советской разведкой. В значительной мере именно 
благодаря ему «пятерка» отделалась более чем удачно и продолжила свою работу.
Однако все дело в том, что обычно, при возникновении подобных ситуаций, 
руководство преданной разведки по соображениям профессиональной безопасности 
априори обязано предполагать и расшифровку своей агентуры, и возможность ее 
перевербовки, и вброс в эти же каналы искусной дезинформации, короче говоря, 
все самое плохое, что может быть в разведывательной деятельности. Как правило, 
идут даже на временную консервацию агентуры и даже целых резидентур. Например, 
из-за выхода в свет «мемуаров» Кривицкого руководство советской разведки 
вынуждено было временно законсервировать мощную нелегальную резидентуру в США, 
которую возглавлял выдающийся разведчик-нелегал Исхак Абдулович Ахмеров 
(заместитель - Норман Бородин, сын известного Михаила Бородина), располагавший 
уникальной агентурной сетью, благодаря которой под плотным наблюдением 
находилась вся администрация президента США. Масштаб нанесенного Кривицким 
ущерба был настолько велик, что в известность был поставлен Сталин.
И если помнить об этом, то станет понятной одна из основополагающих причин, в 
силу которой он, Сталин, накануне войны проявлял повышенную недоверчивость к 
разведывательной информации. Особенно если она исходила из источников, попавших 
в поле зрения британской разведки. А ведь Кривицкий был не единственный 
предатель. В то время самой заинтересованной в столкновении СССР и Германии 
державой была Великобритания, а, соответственно, невозможно не понимать и того, 
что не учитывать этих обстоятельств Сталин не только не мог, но и не имел права.
 Отсюда и недоверие, но всегда с просьбой как можно тщательней все 
перепроверить…
Что же до того, когда же «ситуация должна была созреть», то вот тут-то и 
получается, что как одно из звеньев «двойного заговора», он и должен был 
оставаться на своем посту в Голландии в качестве именно одного из связующих 
советскую и германскую части заговора звеньев. Потому, что именно в Голландии 
нелегальный резидент советской разведки, а на самом деле предатель и заговорщик 
Вальтер Германович Кривицкий установил очень тесные связи с семьей экс-кайзера 
Германии Вильгельма II, который после отречения от престола и краха монархии 
еще в ноябре 1918г. укрылся в голландском местечке Доорн.
Именно на Доорн замыкались многие линии связи антигитлеровски настроенных 
германских генералов, особенно же промонархически настроенной части, с 
представителями которых у Кривицкого были свои крепкие, хорошо налаженные связи.
 О них он не докладывал в Москву. Именно в Доорне, в прямой контакт с Кривицким 
вошли доверенные представители главнокомандующего сухопутными войсками вермахта 
генерал-полковника барона Вернера фон Фрича, являвшегося одним из наиболее 
принципиальных и последовательных сторонников идей генерала Ганса фон Секта о 
«восточной» ориентации. Именно Вернер фон Фрич в 1936 - 1937гг. возглавлял 
промонархический заговор против Гитлера.
Однако, войдя в этот аристократический круг, - кстати говоря, ему, а также 
Рейссу неоднократно сообщалось личное указание Сталина всей разведке о 
необходимости срочно найти каналы для агентурного проникновения в