Так переезжали мы из одного района                в другой, наводя своим 
внезапным появлением и своим иногда чрезмерным,                чуждым 
сентиментальности, решительным требованием страх и ужас не                
только на самое буржуазию, но и на ее защитников: слепых, но, по                
своим действиям против революции, подлых немецко-австрийских и гетманских       
         солдат.

 В течение полутора-двух недель мы собрали большие денежные суммы               
 и громадное количество огнестрельного оружия, главным образом винтовок         
       и массу патронов к ним. За нами шли уже большие обозы с этим боевым      
          снаряжением, отнятым у буржуазии, а местами и у попадавшихся нам      
          карательных гетманских, немецких и австрийских отрядов.

 Эти обозы, а равно и энтузиазм сопровождавших их повстанцев и 
крестьян-подводчиков,                служили ярким показательным примером для 
трудового и нетрудового                населения сел, что повстанчество под 
руководством Махно взялось                не на шутку за врагов революции.

 Осевшая было снова в своих усадьбах под защитой немецкоавстрийского            
    юнкерства украинская и русская буржуазия, приступившая к отобранию          
      силою от крестьян завоеваний революции, не только дрогнула перед          
      действиями повстанчества, но начала в спешном порядке опять покидать      
          насиженные контрреволюционные гнезда, убегая в районы большого 
скопления                немецко-австрийских войск. Все это облегчало нашу 
митинговую пропаганду                идей повстанчества и содействовало 
быстрому созданию новых инициативных                повстанческих групп, 
действия которых в идейном и оперативном смысле                целиком 
направлялись нами (т. е. гуляйпольским штабом).

 Таким образом мы своим легким конно-тачаночным боевым отрядом изъездили        
        часть Бердянского, весь Мариупольский и часть Павлоградского уездов.    
            И теперь, будучи убеждены в том, что симпатии трудового 
крестьянства                в этих уездах на нашей стороне, мы возвращались 
прямо под Гуляйполе,                чтобы овладеть этим действительно 
революционным, инициативным центром                вольных батальонов и их 
подсобных отрядов революции и установить                в нем главный 
оперативный штаб движения повстанчества махновцев.

 По дороге на Гуляйполе, в 40 верстах от него, под местечком Старый             
   Кременчик, мы встретились с батальоном австрийцев и отрядом уже              
  деникинских формирований под командой офицера Шаповала. Мы приняли            
    их атаку против нас. И нужно сказать правду, как ни стоек был этот,         
       деникинской формации, контрреволюционный отряд, а возле него австрийские 
               части, мы их так поколотили, что они помимо того что бросили нам 
               три пулемета, массу винтовок и раненых своих бойцов, не 
задержали                своего бегства даже в Старом Кременчике, куда мы и не 
думали вступать.

 Победа над этими частями еще больше подымала революционный дух                
и была очень показательна для трудового населения данного района,               
 которое активно еще не выступало вместе с нами против контрреволюционных       
         сил в стране, но серьезно следило за нашими действиями и готовилось    
            в каждую минуту перейти от пассивной к активной поддержке нас. 
Теперь                уже эта часть населения следила более внимательно и за 
неприятельскими                передвижениями и быстро сообщала о них нам. Это 
еще более воодушевляло                и нас, уже выступивших и действовавших на 
пути решительной вооруженной                борьбы, и широкое население.

 Нужно было только не терять голову, т. е. не увлекаться, и шаг                
за шагом идти твердо и неуклонно к намеченной цели.

 Из-под Старого Кременчика отряд наш направился через хутора и немецкие         
       колонии на деревню Темировку, где предполагалось заночевать и дать       
         лошадям и людям дневной отдых, а затем сделать внезапный налет на      
          Гуляйполе, в котором стоял один лишь полк немецко-австрийских войск.  
              Овладев Гуляйполем, мы предполагали, как я уже отмечал, 
остановиться                в нем на более или менее продолжительное время.

 Глава XII
               НАША СТОЯНКА В ДЕРЕВНЕ ТЕМИРОВКЕ. НАЛЕТ НА НАС ОДНОГО ИЗ 
КАРАТЕЛЬНЫХ                ОТРЯДОВ МАДЬЯРСКИХ ЧАСТЕЙ АВСТРИЙСКОЙ АРМИИ И ЕГО 
ПОБЕДА НАД НАМИ
               Деревня Темировка -- небольшая деревня. Отряд разместился в ней  
              тесновато, но зато очень хорошо обставил себя заставами со всех   
             сторон деревни. Это позволило даже мне, все эти недели не спавшему 
               раздетым, наконец-то раздеться и хорошо уснуть на крестьянском 
"полике",                в крестьянских подушках, под теплым, из овечьей шерсти 
сотканным                "лижныком", заменяющим собою городское одеяло. Лишь в  
              4 часа утра я был разбужен дежурным по гарнизону товарищем 
Марченко,                который представил мне помещика Цапко, жившего по