соседству с этой                деревней и захваченного нашими разведчиками 
невдалеке от деревни.

 Шататься в ночное время возле деревни -- это что-то подозрительно,             
   подумали наши разъезды, задержали его и привели в деревню.

 Товарищ Марченко знал всех Цапко по району. Знал он и об их гнусных            
    действиях вместе с гетманской вартой и немецко-австрийскими войсками        
        во время отобрания у крестьян земли, живого и мертвого инвентаря,       
         отнятых у буржуазии революцией и переданных крестьянским обществам.    
            И Марченко хотел было, по его собственному заявлению, вывести этого 
               Цапка за деревню и пустить ему пулю в лоб. Но потом решил 
завести                его ко мне, имея в виду, что со мной находятся товарищ 
Лютый и С.                Каретник и мы сообща разрешим вопрос, как поступить с 
ним.

 Сам Цапко оказался неглупым человеком. Он быстро сообразил, как                
выпутаться из создавшегося положения, и заявил, что он шел к Батьке             
   Махно получить разрешение на переезд через деревню Темировку жениха          
      и невесты, которые должны были ехать рано утром в село Санжаровку         
       в церковь венчаться.

 Это заявление показалось мне уже совсем подозрительным. Я быстро               
 оделся и распорядился по отряду: приготовиться к выезду. Потом заявил          
      гражданину Цапко, что свадьба их может себе ехать горой по дороге,        
        ведущей по-над деревней, если она думает ехать до рассвета к церкви.    
            Если же она выедет на рассвете, то тогда нас в деревне уже не будет,
                и она может ехать через деревню. Тут же я распорядился, чтобы 
разведчики                вывели Цапка за деревню и пустили его на все четыре 
стороны. Разведчики                исполнили мое распоряжение.

 Однако сам я, да и товарищи, обидевшиеся на меня за то, что я отпустил         
       Цапка, когда его нужно было убить, по их мнению, были в тревоге.         
       Хотя и сделали распоряжение по отряду расстановиться снова по своим      
          квартирам до особого распоряжения о выезде, тем не менее не 
раздевались                и не ложились больше. Даже более этого, я сделал 
предложение товарищу                Марченко, как дежурному, распорядиться, 
чтобы наши раненые бойцы                оставались на тачанках, раз уж они 
погружены, до утра...

 Вдруг всего через 30--40 минут после того, как Цапко был отпущен,              
  со стороны имения Серикова на нашей заставе затрещал пулемет. А               
 вслед за ним затрещали с двух сторон деревни неприятельские пулеметы.          
      Мы все, кто был в моей квартире, выскочили во двор. Пули со стороны       
         неприятеля со свистом перелетали через деревню.

 Быстро и решительно делаю распоряжение всем командирам и близко                
расположенным от стрельбы частям выступить навстречу врагам, а остальному       
         отряду выстроиться и вытягиваться через горку к Малой Темировке,       
         занять поудобней под горкой позицию и закрепиться на ней. Сам же       
         с Каретником и Исидором Лютым бегу к заставе, которая первой открыла   
             огонь. Увы, было уже поздно: наш пулеметчик был ранен и застава    
            отступала. Я оглянулся и увидел, что на улицу выскакивают наши 
бойцы                и спешно вытягиваются за горку, а с другой стороны чуть 
виднеются                в рассветном тумане стройно идущие на деревню боевые 
мадьярские                стрелки, то стреляя изредка из карабинов, то бросая 
вперед бомбы                по пути своего шествия.

 -- Хорошие это бойцы, видимо, -- сказал я товарищу Каретнику и                
тут же, обернувшись к Лютому, схватил у него ручной пулемет системы             
   "люис". Лютый быстро стал на колени, я с его плеча прицелился                
по этим колоннам и начал по ним стрелять. Мне казалось, что я стреляю           
     неудачно, но я быстро заметил, как колонны разорвались, и я начал          
      пускать по ним одну ленту за другой.

 В это время Марченко выскочил из деревни с нашими бойцами, человек             
   60--70, и бросился в атаку на неприятеля. Но напрасно. Стрелки в             
   его рядах были меткие и отважные: они как-то быстро отбили нашу              
  атаку и захватили наш пулемет. Мы группками в 10--15 человек каждая           
     начали отступать через дворы на противоположную сторону деревни,           
     еле-еле успевая выхватывать своих раненых.

 Мадьярские стрелки уже в деревне. Они хотя и теряют товарищей из               
 своих рядов (мы в них тоже хорошо попадали), но не останавливаются.            
    Их бомбометчики идут впереди и бомбами очищают им путь вперед по            
    деревне.

 --Учитесь, учитесь, сынки, у этих отважных стрелков, как нужно                
брать села у неприятелей,-- кричал я своим друзьям-повстанцам. И                
в то же время я старался воодушевить их и с риском для себя выскакивал