| |
немецко-австрийских штыков, то они в любой день поплатятся за это
своими жизнями, за которыми повстанческие отряды войск имени
Батько Махно всегда смогут сюда прибыть...
Хозяева предприятий поклялись, что они останутся верны народному
решению и будут подчиняться ему.
Тут же, в селе Времьевке, повстанцы узнали подробности о колонии
Красный Кут.
-- Это -- немецкая колония, -- говорили крестьяне, -- она вооружена
с головы до ног. Она является руководящим центром борьбы кулаков
и гетманцев с революционными крестьянами-бедняками. Всего несколько
дней назад из этой колонии здесь разъезжали гонцы. Они собрали всю
варту и многих из кулаков по всему району, куда-то увели их с собою
и еще не возвратились обратно. Носятся слухи, что они выехали в
какие-то другие районы воевать с повстанцами...
Для меня ясно было, куда все эти гетманские отряды выехали. Это
они нас атаковывали регулярными немецко-австрийскими частями в селе
Дибривках. Теперь они остались в Дибривках и грабят село или же
где-либо плетутся по нашим следам, но не успевают настичь нас, отстают.
Я сказал крестьянам, что мы думаем эту колонию разоружить, и спрашивал
у них, большая ли она.
-- О, -- зашумели крестьяне. -- Вы ее не разоружите. Она хотя и
небольшая, всего 60--70 дворов, но она хорошо вооружена. Люди ее
-- отчаянные стрелки и имеют большие запасы оружия. Они часто обучаются
стрельбе из пулеметов...
-- Ага, с такими хорошо и сразиться! -- раздавались голоса в рядах
нашего отряда. -- Веди нас на эту колонию, Батько!
И мы из Времьевки взяли направление на эту колонию. В дороге я
созвал командиров отряда. Мы заранее распределили роли в предстоявшем
деле окружения и занятия этой колонии по возможности без жертв.
В два часа дня мы ее окружили и повели наступление на нее.
Колонисты только что начали съезжаться из села Дибривки по домам.
Они встретили нас сильным ружейным и пулеметным огнем. Мы ответили
им тем же. И скоро наша кавалерия в 35--40 человек ворвалась в колонию.
Но ввиду того что жители ее засели в бойницах, специально поделанных
для защиты от возможных наступлений, наша кавалерия была сразу
же частью перебита, а частью выброшена метким огнем из колонии.
Ко мне подбежали командиры и просили посоветоваться, стоит ли нам
эту колонию занимать. Она-де хорошо защищается и, вероятно, будет
защищаться до конца. Мы напрасно потеряем много бойцов.
Я, спокойно стоя окруженный своими друзьями-помощниками, выслушал
их и опять настаивал на том, что мы должны эту колонию взять. Она
богата оружием. Мы должны его у нее забрать.
Командиры разъехались по своим местам. Я с Каретником, Лютым, Щусем
и другими рядовыми бойцами вскочили с огорода в один двор. Овладев
двором, взяли человек пять в плен и вышли с ними на улицу. Огонь
и с той, и с другой стороны начал затихать. И наша кавалерия снова
ворвалась в колонию. А с другой стороны ворвалась и пехота.
Таким образом колонию заняли. Но сдалось нам только четыре человека
колонистов. Всего мы насчитали перед собою 10 человек. Остальные
-- часть еще не возвратилась из своего похода на село Дибривки,
а часть, возвратившаяся и теперь боровшаяся с нами, попряталась.
Однако мы их не искали. Колония была подвергнута обыску с целью
найти оружие. Насчет же попрятавшихся колонистов я лишь предупредил
командиров и повстанцев быть особенно бдительными и смотреть в оба,
чтобы не быть перебитыми из-за углов.
Тем временем, пока отряд возился с обыском и забирал хороших, нужных
отряду лошадей, наши заставы вокруг колонии задержали массу колонистов,
съезжавшихся из-под Дибривок, из которого они с помощью регулярных
немецко-австрийских войск нас выбили и которое сожгли почти все,
перестреляв предварительно многих крестьян и переизнасиловав
многих крестьянок.
Всех их свели в одну группу и привели ко мне вместе с подводами
патронов, винтовок, седел, шашек и разного калибра немецких и австрийских
бомб. Это немецко-австрийское командование наградило их за оказываемое
ими его войскам содействие по борьбе с революцией.
|
|
