ознакомления с русской тюрьмой и каторгой. Царское правительство        
предоставило ему возможность осмотреть тюрьмы Петрограда, Москвы и иных        
городов. Профессор ходил по камерам, знакомился с положением заключенных,       
 разговаривал с ними. Несмотря на это и на то, что он вступил в нелегальную     
   связь с некоторыми политическими каторжанами (Минор и др.), в русской тюрьме 
       он в общем не увидел больше того, что ему желало показать само тюремное  
      начальство; и то, что было специфическим в русской каторге, осталось для  
      него неизвестным. Вот в положение такого Израеля Ван-Кана попадают все 
заграничные        товарищи-рабочие, приезжающие в Россию и думающие в короткий 
срок, на основании        данных правительственной партии или соперничающих с 
ней политических деятелей,        познакомиться с русской жизнью. Они неизбежно 
будут делать грубые ошибки.
       Чтобы прощупать русскую действительность, необходимо пойти или в деревню 
       в качестве простого работника-земледельца, или на фабрику - в качестве 
рабочего,        получать экономический и политический паек, выдаваемый 
коммунистической        властью народу, требовать священных прав труда, а когда 
их не дают, - бороться        за них, и бороться революционно, ибо революция 
есть высшее право труда;        и лишь тогда подлинная, а не показная русская 
действительность заглянет        такому смельчаку прямо в лицо. И тогда для 
него не покажется неожиданной        история, рассказанная в этой книге. Он с 
ужасом и потрясением увидит, что        в России сейчас, как и везде, 
распинается великая правда трудящихся, и ему        понятен будет героизм 
махновского движения, защищающего эту правду.
       Мне думается, что всякий вдумчивый пролетарий, заботящийся о судьбах 
своего        класса, согласится, что только так и следует знакомиться с 
русской - и со        всякой иной - жизнью. Все же то, что до сих пор 
обыкновенно практиковалось        в России в целях изучения ее действительности 
заграничными делегациями,        - вздор, самообман, заграничный пикник, пустая 
трата времени.
       Москва, апрель 1921 г.
       Р.5. - Считаю приятным товарищеским долгом, от себя и от остальных 
участников        движения, высказать благодарность всем организациям и 
товарищам, помогшим        или стремившимся помочь делу издания книги: 
федерации анархо-коммунистических        групп Северной Америки, итальянским и 
болгарским товарищам.
       Май 1923 г.

 Глава первая
       ДЕМОКРАТИЯ И ТРУДОВЫЕ МАССЫ В РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
       Мы не знаем ни одной революции в мировой истории, когда бы ее - 
революцию        - вел в своих интересах сам трудовой народ, т.е. городские 
рабочие и бедное,        не эксплуатирующее чужого труда крестьянство. Несмотря 
на то, что во всех        крупных революциях главною силою были рабочие и 
крестьяне, приносившие неисчислимые        жертвы во имя торжества их, - 
руководителями, идеологами и организаторами        форм и целей революции, 
неизменно бывали не рабочие и крестьяне, а сторонний,        чуждый им элемент, 
обыкновенно элемент средний, колеблющийся между господствующим        классом 
отмирающей эпохи и пролетариатом города и деревни.
       Этот элемент всегда зарождался и вырастал на почве распада старого строя,
        старой системы государственности, производимого постоянным движением к 
свободе        порабощенных масс. Благодаря своим классовым особенностям, своим 
претензиям        на власть в государстве он в отношении отмирающего 
политического режима        занимал революционную позицию, легко становился 
вождем порабощенного труда,        вождем революционных движений масс. Но, 
организуя революцию, ведя ее под        флагом кровных интересов рабочих и 
крестьян, этот элемент всегда преследовал        свои узкогрупповые или 
сословные интересы и всю революцию стремился использовать        в целях 
утверждения своего господского положения в стране. Так было во время        
английской революции. Так было во время великой французской революции. Так      
  было во французской и германской революциях 1848 года. Так было в целом       
 ряде иных революций, когда пролетариат города и деревни, борясь за свободу,    
    истекал кровью, а плодами его жертв и усилий распоряжались вожди, политики  
      разных названий, разрабатывавшие за спиной народа задачи и цели революции 
       применительно к интересам своих групп.
       Во время великой французской революции трудящиеся принесли колоссальные  
      усилия и жертвы во имя ее торжества. Но разве политические деятели этой   
     революции были сынами пролетариата и боролись за его идеи - равенство и    
    свободу? Ничуть не бывало. Дантон, Робеспьер, Камилл Дэмулен и ряд других   
     владык революции были кровными представителями тогдашней либеральной 
буржуазии.        Они боролись за определенный буржуазный тип общественных 
отношений, ничего        общего не имевший с революционными идеями равенства и 
свободы народных масс        Франции 18-го века. А ведь они считались и до сих 
пор считаются общепризнанными        вождями всей великой революции. И разве 
после французской революции 1848        года рабочий класс, отдавший революции 
три месяца героических усилий, нужды,        лишений и жертв, получил 
"социальную республику", как обещали        ему руководители революции? От них 
он получил социальное порабощение и массовое        избиение, расстрел 50-ти 
тысяч рабочих Парижа, когда последние попытались        восстать против 
обманувших их руководителей.
       Рабочим и крестьянам во всех прошлых революциях удавалось лишь наметить