свои устремления, создать лишь свое течение, которое всегда извращалось   
     и затем ликвидировалось более умными, более хитрыми, более знающими 
"вождями"        революции. Самое большее, чего трудящиеся достигали в этих 
революциях, -        это незначительной подачки, в форме ли права на собрания, 
союзы, печать,        или - в форме права избирать себе правительство; да и то 
эта подачка, как        правило, изымалась, как только новая власть 
закреплялась вполне. После этого        жизнь масс направлялась в русло 
прежнего бесправия, эксплуатации, обмана.
       Лишь в таких низовых движениях масс, как бунт Разина или как 
революционные        повстания* крестьян и рабочих наших лет, народ бывал 
хозяином движения,        давая ему свою форму и содержание. Но эти движения, 
встречаемые обыкновенно        хулой и проклятиями всего "мыслящего" 
человечества, еще никогда        не побеждали, и они по своему содержанию и 
форме резко отличаются от революций,        руководимых политическими группами 
и партиями.
       <Повстание (от укр. повстання) - восстание (прим. изд.)>
       Наша русская революция является, несомненно, пока что политической 
революцией,        осуществляющей силами народа не народные интересы. Основным 
фактом этой        революции, на фоне величайших жертв, страданий и 
революционных усилий рабочих        и крестьян, является захват политической 
власти промежуточной группой, так        называемой социалистической 
революционной интеллигенцией - социалистической        демократией.
       О социалистической интеллигенции - русской и международной - писали 
много.        Обыкновенно ее хвалили, называя носительницей высших человеческих 
идеалов,        поборницей вечной правды. Реже ее бранили. Но все, написанное о 
ней, - и        хорошее и худое, - имеет один существенный недостаток: тот 
именно, что она        сама себя определяла, сама себя хвалила или бранила. Для 
независимого ума        рабочих и крестьян это совершенно неубедительно и не 
может иметь никакого        значения в отношениях между нею и народом. 
Последний в этих отношениях будет        считаться только с фактами. Реальным, 
неопровержимым фактом в жизни социалистической        интеллигенции является 
тот, что она всегда пользовалась привилегированным        социальным положением.
 Живя в привилегиях, интеллигенция стала привилегированной        не только 
социально, но и психологически. Все ее духовные устремления, -        то, что 
называется "общественным идеалом", - неизбежно несут в        себе дух 
сословных привилегий. Мы находим его на протяжении всего общественного        
развития интеллигенции. Если мы возьмем эпоху декабристов как начало 
революционного        движения интеллигенции, то, переходя последовательно 
через все этапы этого        движения - народничество, народовольчество, 
марксизм и вообще социализм        во всех его разветвлениях, - мы всюду 
находим этот ярко выраженный дух сословных        привилегий.
       Как бы ни был высок общественный идеал по своей внешности, но раз он 
несет        в себе привилегии, за которые народ должен будет платить своим 
трудом и        своими правами, он не есть уже полная правда. А общественный 
идеал, не представляющий        народу полную правду, является ложью для него. 
Вот именно такой ложью является        для народа вся идеология 
социалистической интеллигенции и она сама. Этот        факт предопределяет все 
во взаимоотношениях народа и интеллигенции. Народ        никогда не забудет и 
не простит того, что за счет его подневольного труда        и бесправия 
известная общественная группа устраивала себе социальные привилегии        и 
старалась эти привилегии перенести для себя в общество будущего.
       Народ - одно, а демократия и ее социалистическая идеология - другое, 
исподволь        и лукаво подходящее к народу. Конечно, отдельные героические 
натуры, подобно        Софье Перовской, стояли выше низменных привилегий, 
присущих социализму,        но потому только, что представляли собою явление не 
классово-демократическое,        а психологическое или этическое. Они - цветы 
жизни, украшение рода человеческого.        Загоревшись страстью правды, они 
целиком шли на служение народу и своим        красивым существованием еще более 
оттеняли фальшивый характер социалистической        идеологии. Народ никогда не 
забудет их и вечно будет носить в своем сердце        великую любовь к ним.
       Смутные политические искания русской интеллигенции 1825 года сложились 
через        полстолетия в законченную социалистическую государственную систему,
 а она        сама - в отчетливую общественно-экономическую группу: 
социалистическую демократию.        Отношения между нею и народом определились 
окончательно: народ идет к гражданскому        и хозяйственному самоуправлению; 
демократия стремится к власти над ним.        Связь между ними может держаться 
лишь путем хитрости, обмана и насилия,        но никоим образом не естественно, 
в силу общности интересов. Они - враждебны        друг другу.
       Сама государственная идея, идея принудительного управления массами, 
всегда        была достоянием тех индивидов, в которых чувство равенства 
отсутствует и        господствует инстинкт эгоизма и для которых человеческая 
масса - сырой материал,        лишенный воли, инициативы и сознания, 
неспособный к актам общественного        самоуправления.
       Всегда эта идея была достоянием господских привилегированных групп, 
стоящих        вне трудового народа, - патриарших сословий, военной касты, 
дворянства,        духовенства, торговой и промышленной буржуазии и т. д.
       Не случайностью является то, что современный социализм оказался ревнивым 
       служителем этой идеи: он есть идеология новой господской касты. Если мы  
      присмотримся внимательно к носителям и проповедникам государственного 
социализма,        то увидим, что каждый из них преисполнен централистических