название,        не для целей труда, а для политики, для господства? В чьих 
руках находится        центральный комитет партии, "Совнарком", "ВЦИК" и т.д.?  
      Всецело в руках тех, кто вырос на политике, в стороне от труда, и кто имя 
       пролетариата произносит так, как неверующий поп произносит пустое имя 
бога.        И в их же руках находятся все хозяйственные органы страны, начиная 
с Совнархоза        и кончая более мелкими главками и центрами.
       Мы видим, таким образом, всю социальную группу демократии, занимающей 
главные        руководящие места в государстве.
       История человечества не знает примера, когда бы определенная социальная  
      группа, имеющая свои классовые интересы и свой классовый путь, приходила  
      к трудящимся с целью помочь им. Нет, всегда такие группы приходят к 
народу        с целью прибрать его к своим рукам. Группа демократии не 
составляет исключения        в этом всеобщем социальном законе. Наоборот - 
самым полным и законченным        образом она подтверждает его.
       Если в коммунистическом государстве на некоторых руководящих постах 
находятся        рабочие, то ведь это только на пользу рабскому строю: они 
придают иллюзию        народности демократической власти и имеют цементирующее, 
скрепляющее значение        в возводимом господском здании социалистической 
демократии. Роль их второстепенная,        главным образом исполнительная. 
Притом за счет остальной подневольной массы        они пользуются привилегиями 
и вербуются из так называемых "сознательных        рабочих", без критики 
приемлющих основы марксизма и социалистическое        движение интеллигенции.
       Рабочие и крестьяне в коммунистическом государстве социально порабощены, 
       экономически ограблены, политически бесправны. Но это еще не все. Встав  
      на путь всеобщего огосударствления, большевизм неминуемо должен был 
наложить        свою руку и на духовную жизнь трудящихся. И действительно, 
трудно найти        страну, где бы мысль трудящихся была так абсолютно 
подавлена, как в коммунистическом        государстве. Под предлогом борьбы с 
буржуазными и контрреволюционными идеями        уничтожена вся пресса 
некоммунистического исповедания, хотя бы эта пресса        издавалась и 
поддерживалась широкими массами пролетариата. Никто не может        вслух 
высказывать своих мыслей. Подобно тому, как общественно-хозяйственную        
жизнь страны большевизм распланировал согласно своей программе, так и духовную  
      жизнь народа он вогнал в рамки этой программы. Живое поле народной мысли, 
       народного искательства превращено в мрачную казарму партийной муштровки  
      и учебы. Мысль и душа пролетариата посажены в партийную школу. Всякое 
стремление        заглянуть за стену этой школы объявляется вредным, 
контрреволюционным.
       Но и это еще не все. Такое искажение революции и ее перспектив, какое 
внес        большевизм своей диктатурой, не могло пройти без протестов со 
стороны масс        и без усилий с их стороны бороться с таким искажением. Но 
эти протесты привели        не к ослаблению политического гнета, а к укреплению 
его. Открылась длительная        полоса правительственного террора, 
превратившая всю Россию в сплошную гигантскую        тюрьму, где страх стал 
добродетелью, ложь - обязанностью. Придавленные политическим        гнетом, 
устрашаемые террором власти, лгут взрослые, лгут учащиеся-подростки,        
лгут дети 5-7 лет.
       Возникает вопрос: почему же в коммунистическом государстве создалось 
такое        невозможное положение - социальное, политическое и моральное? 
Неужели социалистическая        демократия хуже своей предшественницы - 
капиталистической буржуазии? Неужели        она не хочет допустить даже те 
обманные свободы, которыми буржуазия Европы        и Америки сохраняет 
видимость равновесия в своих государствах? Дело здесь        в ином. Хотя класс 
демократии и имеет свое самостоятельное бытие, материально        он до 
последнего момента был беден, вернее нищ. В связи с этим, с первых        дней 
своего политического выступления, он не мог найти в себе того единства        и 
всеобщности, которые даются господствующим классам их привилегированным        
материальным положением. Демократия выдвинула лишь боевой партийный отряд       
 в лице коммунистической партии, и этот отряд вынужден был в течение трех       
 с лишним лет обходиться своими силами в громадном деле построения новой        
государственности. Не имея естественной опоры ни в одном из классов 
современного        общества: ни в рабочих, ни в крестьянах, ни в дворянстве, 
ни в буржуазии        (а сама демократия, экономически не организованная, не 
могла идти в счет),        - коммунистическая партия естественно прибегла к 
террору и режиму всеобщего        порабощения.
       При рассмотрении террористической политики большевизма в России 
становится        понятным, почему коммунистическая власть так открыто и 
поспешно размножает        и закрепляет в лице компартии, верхов чиновничества 
и командного состава        армии новую буржуазию. Последняя необходима ей как 
естественная почва, питающая        ее живыми соками, как постоянная классовая 
опора в борьбе с трудовыми массами.
       Все отмеченное нами коммунистическое строительство, несущее рабство 
рабочим        и крестьянам, мы объясняем не ошибками и заблуждением 
большевизма', а сознательным        его стремлением к порабощению масс, его 
господской эксплуататорской сущностью.
       Спрашивается, в силу чего, однако, этой чуждой и враждебной трудовым 
массам        группе удалось достигнуть руководства революционными силами 
народа, пробраться        от его имени к власти, укрепить свое господство?
       Этому две причины - распыленное, неорганизованное состояние масс в дни 
революции        и обман их лозунгами социализма.