Существовавшие до 1917 года профессиональные организации рабочих и 
крестьян        значительно отстали от кипучего революционного настроения 
последних. Революционный        разлив масс вышел далеко за пределы этих 
организаций, он перерос их и оставил        позади. Рабочие и крестьяне стали 
перед лицом развернувшейся социальной        революции всей своей необъятной 
массой, не имея необходимой опоры и руководства        в своих классовых 
организациях. А бок о бок с ними действовала прекрасно        организованная 
социалистическая партия (большевики). Вместе с рабочими и        крестьянами 
она принимала прямое участие в ниспровержении промышленной и        земельной 
буржуазии, звала к этому массы, уверяя, что эта революция будет        
социальной - последней - революцией, ведущей порабощенных в свободное царство   
     социализма и коммунизма. Для широких масс, не искушенных в политике, это   
     казалось очевидной истиной. Участие же коммунистической партии в разгроме  
      капиталистического режима породило огромное доверие к ней. Слой 
работников        умственного труда, являющийся носителем идеалов демократии, 
был всегда настолько        тонок и невелик, что массы никогда не знали о его 
существовании в целом,        как об определенной экономической категории. Они 
поэтому в момент низвержения        буржуазии не видели никого, кроме самих 
себя, кто бы мог занять место последней.        На самом же деле это место 
целиком занял их случайный и обманчивый руководитель        - большевизм, 
искушенный в политической демагогии.
       Эксплуатируя без зазрения совести революционные устремления рабочих и 
крестьян        к свободе, равенству и социальной независимости, большевизм с 
тонким мастерством        подменил их идеей советской власти.
       Во многих местах революционной России в первые дни октябрьского 
переворота        трудящиеся идею советской власти приняли как идею их местного 
общественно-экономического        самоуправления.
       Благодаря огромной энергии и демагогическому смешению революционной идеи 
       трудящихся со своей политически властнической идеей большевизм приблизил 
       к себе массы и широко использовал их доверие.
       Беда масс была в том, что они приняли учение социализма и коммунизма 
цельно        и просто, так, как народ всегда принимает идеи правды, 
справедливости и        добра. Между тем в этих учениях правда являлась лишь 
внешней приманкой,        красивым, волнующим душу народа обещанием. Главное же 
в них, как и в прочих        государственных системах, является захват и 
закабаление народных сил и народного        труда небольшой, но хорошо 
организованной группой тунеядцев.
       В вихре совершавшихся в России и на Украине событий, в массе 
политических,        военных и иных операций факт восхождения к власти новой 
эксплуататорской        группы первое время не улавливался отчетливо широкой 
народной массой. Потому        что самый факт этот для своего окончательного 
завершения требует несколько        лет времени. Он, кроме того, растянут в 
пространстве и искусно прячется        заинтересованной группой. Нужно 
известное время, чтобы он стал открытым        для широких масс.
       Во время великой французской революции, когда решительно был разрушен 
феодализм        - монархия королей и дворян, - массы думали, что это великое 
разрушение        они делают во имя своей свободы и что руководящие 
политические партии являются        в этом деле не более, как их друзьями и 
помощниками. Лишь по прошествии        нескольких лет трудовой народ, 
осмотревшись, увидел, что произошла только        смена властей, что место 
дворян и короля заняло новое господское эксплуататорское        сословие - 
промышленная и торговая буржуазия. Такие исторические факты всегда        
требуют известного времени, чтобы стать открытыми и понятными широким массам.
       * * *
       В общих чертах мы представили политическую и социальную сущность 
большевизма,        его действительное нутро. За первые полтора года своей 
диктатуры в России        он вполне его выявил. Оно стало ясным вначале для 
отдельных групп рабочих        и крестьян, а затем и для широких масс. -И вот 
эта, молодая, полная властнических        желаний сила, после крушения гетмана 
вновь устремляется на Украину с непреклонным        решением овладеть в ней 
властью во что бы то ни стало.
       Во время скоропадчины большевики в самой Украине не имели достаточно сил,
        которые смогли бы организовать немедленный захват власти в момент 
падения        гетмана *.
       <* Правда, в период гетманщины большевики пытались иметь партизанские    
    отряды своего типа, которые вели бы работу по директивам партии. Таковым    
    являлся отряд Колосова в Павлоградском районе. Но отряды эти были крайне    
    редки, они потонули в общей повстанческой массе, шедшей независимым от 
партии        путем. И даже эти редкие партийного типа отряды заразились общим 
духом революционного        повстанчества. Отряд Колосова свою повстанческую 
деятельность не противопоставлял        махновщине, часто работая совместно с 
Махно.>
       Почти все силы их были в Великороссии, и они оттуда наблюдали за 
Украиной,        подстерегая момент, когда можно будет двинуться в нее и 
провозгласить свою        власть. Там же, в Великороссии, в городе Курске, 
проживало их заранее приготовленное        правительство, в лице Пятакова, 
Квиринга и других. Но как зорко ни следили        они за Украиной, им не 
удалось попасть туда в момент свержения Скоропадского,        благодаря чему 
власть первыми захватили петлюровцы. Но это же обстоятельство        тем 
энергичнее заставило их действовать в военном порядке. Атмосфера была