набирался сил во время нашего плавания и рассказывал мне о своей миссии.
      Перед тем как отправиться в это путешествие, я решил, что лучше всего 
поручить лорду Бивербруку быть нашим представителем при разрешении всех 
вопросов, связанных с американскими поставками России. Я очень опасался 
потерять то, на что мы рассчитывали.
      Мы прибыли к месту встречи в бухте Пласеншия на Ньюфаундленде в субботу 9 
августа, в 9 часов утра.
      Как только обе стороны обменялись обычным морским салютом, я отправился 
на борт «Огасты» и приветствовал президента Рузвельта, который принял меня со 
всеми почестями. Он стоял, опираясь на руку своего сына Эллиота, в то время как 
оркестр исполнял государственные гимны. Затем он приветствовал меня самым 
радушным образом. Я передал ему послание короля и представил членов своей 
группы. Затем начались переговоры между президентом и мной, Сэмнером Уэллесом и 
сэром Александром Кадоганом, а также между штабными офицерами. Эти переговоры 
продолжались почти непрерывно до конца нашего визита. Иногда они происходили с 
глазу на глаз, а иногда в более широком кругу.
      В воскресенье утром 10 августа Рузвельт прибыл на линкор «Принс ов Уэлс» 
в сопровождении своих штабных офицеров и нескольких сот представителей личного 
состава военноморского флота и морской пехоты Соединенных Штатов, чтобы 
присутствовать при богослужении на шканцах. Мы все восприняли это богослужение 
как чрезвычайно трогательное выражение единства веры двух наших народов, и 
никто из присутствовавших не забудет того зрелища, которое представляли собой 
этим солнечным утром переполненные людьми шканцы: кафедра символически 
задрапирована английским и американским флагами; американский и английский 
капелланы по очереди читают молитвы; высшие офицеры военноморского флота, 
сухопутных войск и авиации Англии и Соединенных Штатов все выстроились позади 
президента и меня, тесные ряды английских и американских моряков совершенно 
смешались, те и другие пользуются одними молитвенниками и вместе горячо молятся 
и поют гимны, так хорошо знакомые всем им.
      Это было великое мгновение. Но почти половине из певших моряков суждено 
было вскоре погибнуть.
      
Глава четвертая
Атлантическая Хартия 
      
      Во время одной из наших первых бесед президент Рузвельт сказал мне, что, 
по его мнению, было бы хорошо, если бы мы составили совместную декларацию, 
излагающую некоторые общие принципы, которые должны направлять нашу политику по 
общему пути. Ухватившись за это полезное предложение, я на следующий день, 10 
августа, представил ему набросок такой декларации. Текст ее был следующим:
      
      Совместная англоамериканская декларация о принципах 
      «Президент Соединенных Штатов Америки и премьерминистр Черчилль, 
представляющий правительство его величества в Соединенном Королевстве, после 
совместного обсуждения и согласования мер по обеспечению безопасности своих 
стран от нацистскогерманской агрессии и по устранению связанной с этим угрозы 
для всех народов сочли целесообразным обнародовать некоторые принципы, которые 
оба они принимают к руководству в определении своей политики и на которых они 
основывают свои надежды на лучшее будущее для мира. 
      Вопервых, их страны не стремятся к территориальным или другим 
приобретениям. 
      Вовторых, они не согласятся ни на какие территориальные изменения, не 
находящиеся в согласии со свободно выраженным желанием заинтересованных народов.
 
      Втретьих, они уважают право всех народов избирать себе форму правления, 
при которой они хотят жить. Они заинтересованы только в защите свободы слова и 
свободы мысли, без которых такой выбор будет лишь фикцией. 
      Вчетвертых, они будут стремиться осуществить справедливое и равномерное 
распределение важнейших продуктов не только в пределах своих территориальных 
границ, но и между всеми странами мира. 
      Впятых, они стремятся к такому миру, который не только навеки покончит с 
нацистской тиранией, но и при помощи эффективной международной организации даст 
возможность всем государствам и народам жить в безопасности в своих собственных 
границах и путешествовать по морям и океанам, не боясь беззаконного нападения и 
не испытывая необходимости содержать обременительные вооружения». 
      
      Учитывая все россказни о моих реакционных взглядах деятеля Старого Света 
и об огорчениях, якобы причиненных этим президенту, я рад возможности показать 
здесь, что первый набросок документа, который стал впоследствии называться 
«Атлантической хартией», по своему содержанию и духу был английским 
произведением, изложенным моими собственными словами.
      11 августа обещало быть днем напряженной деятельности.
      Во время нашей утренней встречи президент дал мне пересмотренный проект, 
который мы приняли за основу при обсуждении. Единственное серьезное изменение 
было внесено в четвертый пункт написанного мною текста (доступ к сырью). 
Президент хотел вставить слова: «без какойлибо дискриминации и на равных 
основаниях». Президент также предложил добавить еще два параграфа:
      
      «Вшестых, они желают, чтобы такой мир обеспечил для всех безопасность на 
морях и океанах.