все, что мы могли выделить в тот момент. Мы тщательно проанализировали, чем мы 
располагаем.
      25 августа я послал начальнику военноморского штаба памятную записку по 
поводу создания дальневосточного флота и изложил свое мнение относительно его 
корабельного состава. Я был убежден, что в недалеком будущем можно будет 
дислоцировать в Индийском океане эскадру, которая послужит сдерживающим 
фактором для японцев, и что эта эскадра должна состоять из небольшого числа 
первоклассных кораблей.
      В качестве передового отряда нашего дальневосточного флота было решено 
послать два линкора – «Принс ов Уэлс» и «Рипалс» с четырьмя эсминцами и, как 
важнейший элемент такого флота, современный бронированный авианосец 
«Индомитебл». К сожалению, «Индомитебл» был временно выведен из строя в 
результате аварии. Несмотря на это, было решено отправить оба быстроходных 
линкора, что, как мы надеялись, стабилизирует политическую обстановку в Японии. 
Эти линкоры должны были установить контакт с Тихоокеанским флотом Соединенных 
Штатов. Наши военноморские планы предусматривали создание под прикрытием 
главных сил американского флота в далеких водах Тихого океана английского 
дальневосточного флота, базирующегося на Сингапур. К весне 1942 года этот флот 
должен был включать 7 линкоров различных боевых качеств, 1 первоклассный 
авианосец, 10 крейсеров и 24 эсминца. Командование этим флотом было поручено 
адмиралу сэру Тому Филлипсу, который до этого с честью выполнял обязанности 
заместителя начальника военноморского штаба. 24 октября адмирал Филлипс поднял 
свой флаг в Гриноке.
      В октябре принц Коноэ сложил с себя бремя управления страной. Он просил о 
личной встрече с президентом Рузвельтом в Гонолулу, куда он собирался захватить 
с собой представителей командования японской армии и флота. Он надеялся таким 
образом связать их соглашениями, которые могли бы быть достигнуты во время этой 
встречи. Но президент отклонил его предложение, и армия стала все более и более 
критически относиться к этому мудрому государственному деятелю. Его сменил 
генерал Тодзио, который одновременно занял посты премьерминистра, военного 
министра и министра внутренних дел. Генерал Тодзио, которого победители в 
соответствии с существующей практикой повесили после войны, заявил на суде, что 
он сам занял пост министра внутренних дел потому, что «столкнулся с грозными 
тенденциями, предвещавшими внутренние беспорядки, если бы было решено сохранять 
мир, а не начать войну». По приказу императора он возобновил дипломатические 
переговоры с Соединенными Штатами, но в то же время вступил в секретное 
соглашение с членами своего кабинета о том, что Япония начнет войну, если 
представления кабинета будут отвергнуты.
      В начале ноября я получил от генерала Чан Кайши взволнованное 
предупреждение о дальнейших операциях японцев в Китае. Он считал, что японцы 
решили предпринять наступление из Индокитая, чтобы захватить Куньмин и 
перерезать Бирманскую дорогу. Он просил, чтобы мы оказали ему помощь, направив 
свою авиацию из Малайи. В заключение он писал:
      
      «Вам на первый взгляд может показаться, что это втянет вас в войну с 
Японией в то время, когда вы с таким мужеством сражаетесь в Европе и на Среднем 
Востоке. Я смотрю на вещи иначе. Я не верю, что Япония считает себя достаточно 
сильной для того, чтобы выступить, пока Китай продолжает сопротивляться, но, 
когда она избавится от этого противодействия, она нападет на вас там и тогда, 
где и когда ее это будет устраивать... Китай в настоящий момент переживает 
наиболее критическую фазу своей войны – фазу сопротивления. Его способность 
оборонять сухопутные подступы к Сингапуру и Бирме в настоящее время зависит в 
основном от готовности Англии и Америки сотрудничать с ним в обороне Юньнани. 
Если японцам удастся прорвать наш фронт здесь, мы будем отрезаны от вас, и всей 
системе координации наших военновоздушных и военноморских сил с силами 
Америки и Голландской Индии будет серьезно угрожать новая опасность с новой 
стороны. Я хотел бы со всей силой подчеркнуть свое убеждение в том, что 
мудрость и предусмотрительность требуют оказания Китаю упомянутой мною помощи. 
Ничто иное не сможет обеспечить в той же мере поражение Японии и успех стран, 
сопротивляющихся в настоящее время агрессии. Я с нетерпением ожидаю Вашего 
ответа». 
      
      Я не мог сделать ничего иного, как переправить это послание президенту 
Рузвельту.
      
      Бывший военный моряк – президенту Рузвельту 
      5 ноября 1941 года 
      «1. Я получил от Чан Кайши адресованное нам обоим обращение с просьбой о 
предоставлении ему помощи авиацией. Вам известно, какими военновоздушными 
силами мы располагаем в Сингапуре. Тем не менее я был бы готов послать летчиков 
и даже некоторое количество самолетов, если бы они могли прибыть вовремя. 
      2. Нам необходимо в настоящий момент принять общие меры устрашающего 
характера. Японцы еще не приняли окончательного решения, и император, 
повидимому, оказывает сдерживающее влияние. Когда мы беседовали об этом в 
Пласеншии, Вы говорили о необходимости выиграть время, и эта политика до сих 
пор блестяще себя оправдывала. Но проводимое нами совместно эмбарго постепенно 
вынуждает японцев сделать выбор между войной и миром. 
      3. В настоящее время похоже на то, что они собираются вступить в Юньнань, 
перерезав Бирманскую дорогу, что будет иметь катастрофические последствия для 
Чан Кайши. Прекращение сопротивления с его стороны не только само по себе