т. Через некоторое время верховный военный 
совет запросил мнение генерала Гамелена. В своем ответе генерал Гамелен 
ограничился заявлением о том, что вопрос о плане «Д» (т. е. плане выхода на 
линию Маас, Антверпен) уже достаточно освещен в докладе, представленном 
французской делегацией. Резолютивный раздел этого документа гласил: «В случае 
своевременного приглашения англофранцузские войска вступят на территорию 
Бельгии, но не для встречного боя. К числу общепризнанных линий обороны 
относится линия Шельды и линия Маас, Намюр, Антверпен». Так как в октябре не 
удалось достигнуть практической договоренности с бельгийцами, считалось, что 
наше продвижение должно ограничиться линией Шельды.
      Тем временем генерал Гамелен в ходе секретных переговоров с бельгийцами 
потребовал, чтобы, вопервых, бельгийская армия сохранила свой полный боевой 
состав и, вовторых, чтобы бельгийцы подготовили оборонительный рубеж на более 
выдвинутой линии Намюр, Лувен. К началу ноября удалось договориться с 
бельгийцами по этим вопросам, а с 5 по 14 ноября происходил ряд совещаний в 
Венсене и Л афере. 15 ноября генерал Гамелен издал предписание номер 8, 
подтверждавшее соглашение от 14 ноября, по которому, «если обстоятельства 
позволят», бельгийцам будет оказана поддержка посредством выдвижения на линию 
Маас, Антверпен. 17 ноября в Париже открылось заседание союзного верховного 
совета. Было принято следующее решение: «Учитывая важность удержания германских 
войск как можно дальше на Востоке, необходимо принять все меры для удержания 
линии Маас, Антверпен в случае германского вторжения в Бельгию». На этом 
заседании Чемберлен и Даладье подчеркивали, что придают этому решению большое 
значение, и оно предопределило все дальнейшие действия. По существу это было 
решение в пользу плана «Д», и оно заменило собой ранее достигнутое соглашение о 
скромном выдвижении на линию Шельды.
      Вскоре после этого в развитие плана «Д» возник вопрос об использовании 
французской 7й армии. Впервые идея выхода этой армии на приморский фланг 
союзных войск возникла в начале ноября 1939 года. Генерал Жиро, который скучал 
со своей резервной армией в районе Реймса, был назначен командующим 7й армией. 
Цель такого расширения плана «Д» заключалась в том, чтобы продвинуться в 
Голландию через Антверпен для оказания помощи голландцам, а также в том, чтобы 
оккупировать часть территории голландских островов Валхерен и Бевеланд. Все это 
было бы отлично, если бы немцев к тому времени уже остановили на линии канала 
Альберта. Этого требовал генерал Гамелен. Генерал Жорж, со своей стороны, 
считал, что нам такая операция не под силу, и предлагал, чтобы предназначенные 
для этой цели войска были поставлены в резерв на центральном участке этого 
фронта. Мы ничего не знали об этих разногласиях.
      В итоге в этом положении мы и провели всю зиму в ожидании весны. В 
течение полугода, отделявшего нас в тот момент от начала немецкого нападения, 
ни французский, ни английский штабы, ни их правительства не принимали 
какихлибо новых принципиальных стратегических решений.
      
Глава шестая
Борьба обостряется 
      
      Используя свои успехи, Гитлер предложил союзникам свой план мира. Одним 
из печальных последствий нашей политики умиротворения и нашей позиции в целом в 
связи с его приходом к власти было то, что Гитлер уверовал, что ни мы, ни 
Франция не способны вести войну. Объявление войны Англией и Францией 3 сентября 
явилось для него неприятной неожиданностью, однако Гитлер твердо верил, что 
зрелище быстрого и полного разгрома Польши заставит разлагающиеся демократии 
понять, что дни, когда они еще могли влиять на судьбы Восточной и Центральной 
Европы, прошли безвозвратно. На том этапе Гитлер не испытывал желания 
продолжать войну с Францией и Англией. Он был уверен, что правительство его 
величества охотно примет решение, достигнутое Гитлером в Польше, и что своим 
предложением мира он поможет Чемберлену и его старым коллегам, спасшим свою 
честь объявлением войны, выбраться из свалки, в которой их заставили принять 
участие воинственные элементы в парламенте. Гитлеру и в голову не пришло, что 
Чемберлен вместе со всей остальной Британской империей и Содружеством наций 
отныне решился добиться его гибели или погибнуть в борьбе.
      Следующим шагом России после раздела Польши с Германией было заключение 
трех «пактов о взаимной помощи» с Эстонией, Латвией и Литвой. Эти Прибалтийские 
государства были самыми ярыми антибольшевистскими странами в Европе. Все они 
освободились от Советского правительства в период гражданской войны 1918 – 1920 
годов и грубыми методами, свойственными революциям в этих районах, создали 
общества и правительства, главным принципом которых была враждебность к 
коммунизму и России[61]. 20 лет отсюда, в частности из Риги, по радио и 
всевозможным другим каналам на весь мир шел поток острой антибольшевистской 
пропаганды. Тем не менее, эти государства, за исключением Латвии, не 
связывались с гитлеровской Германией. Немцы охотно пожертвовали ими при 
заключении сделки с русскими.
      У себя на родине мы укрепляли армию и авиацию и предпринимали все 
необходимое для усиления военноморского флота. Я попрежнему представлял 
премьерминистру свои предложения и доказывал другим своим коллегам 
необходимость их осуществления.
      
      Военноморской министр – премьерминистру 1 октября 1939 года 
      «Накануне воскресного отдыха я решил написать Вам о целом ряде важных 
вопросов. 
      Несмотря на то что у нас под ружьем около миллиона человек, наш вклад в 
настоящее время незначителен и останется таким в течение многих предстоящих 
месяцев. Мы должны сказать французам, что наши нынешние усилия столь же велики, 
как и в 1918 году, хотя они носят иной характер. Мы должны сказать им, что 
создаем армию в 55 дивизий, которые будут действовать везде, где необходимо, 
как только они будут обучены и оснащены, и что при этом