оло 3 миллионов 
тонн, и к этому следует добавить нужды судоходства других стран Британской 
империи. В конце 1939 года после окончательного подсчета приобретений и потерь 
оказалось, что общий тоннаж, оставшийся для коммерческих целей, составил около 
15,5 миллиона тонн.
      * * *
      Когда я пришел в адмиралтейство, у меня уже было определенное 
представление о стратегическом положении на море. Противнику жизненно важно 
было сохранить господство на Балтийском море. Поставки из Скандинавии, шведская 
руда и прежде всего оборона против возможных русских десантов на протяженном и 
незащищенном северном побережье Германии, от которого Берлин в одном месте 
находится всего лишь в 100 милях, диктовали германскому военноморскому флоту 
необходимость сохранить господство на Балтийском море. Поэтому я был уверен, 
что на этом первом этапе Германия не поступится своим господством на Балтике. 
Следовательно, хотя немцы могут послать подводные лодки, крейсера или, возможно,
 даже один карманный линкор для нарушения наших коммуникаций, они не рискнут ни 
одним кораблем, который им необходим для сохранения господства на Балтийском 
море. Германский флот, восстанавливавшийся в это время, при сложившихся 
обстоятельствах должен был считать это своей первоочередной и почти 
единственной задачей. Для поддержания превосходства на море и для осуществления 
нашего основного наступательного мероприятия – блокады мы должны были, конечно, 
сохранить превосходящие силы флота в наших северных водах. Однако нам казалось, 
что не будет никакой необходимости держать слишком крупные военноморские силы 
для наблюдения за вылазками из Балтийского моря или из Гельголандской бухты.
      Безопасность Англии значительно повысилась бы, если бы при помощи 
воздушных налетов нам удавалось хотя бы временно выводить из строя Кильский 
канал – эту боковую дверь из Балтийского моря.
      Еще не будучи в военноморском министерстве, я вполне согласился с его 
мнением о том, какую большую угрозу представляют собой подводные лодки. Хотя 
высокие технические качества прибора «Асдик» были проверены во многих сражениях 
с подводными лодками в начале войны, наши средства борьбы против подводных 
лодок были далеко не достаточны, чтобы предотвратить наши серьезные потери. 
Высказанное мною в то время мнение, что «вполне возможна успешная борьба с 
подводными лодками во внешних морях, и особенно в Средиземном море, и что 
потери неизбежны, но они не смогут повлиять на ход событий», не было ошибочным. 
Ничего особого не произошло в первый год войны с немецкими подводными лодками. 
Битва за Атлантику была отложена на 1941 и 1942 годы.
      В соответствии с преобладающим мнением в военноморском министерстве до 
войны я недооценил угрозу или последствия нападения на английские военные 
корабли с воздуха. «Мне кажется, – писал я за несколько месяцев до войны, – 
можно предполагать (потому что об этом очень трудно судить точно), что 
нападение авиации на английские военные корабли при их нынешнем вооружении и 
обороне не помешает осуществлению их полного господства на море». Однако 
препятствия, хотя и преувеличенные, к передвижению нашего флота скоро стали 
серьезными. Авиация почти сразу же оказалась ужасной угрозой, особенно на 
Средиземном море. Мальта, имевшая лишь незначительную противовоздушную оборону, 
представляла собой проблему, которую невозможно было сразу разрешить. С другой 
стороны, в первый год войны ни один крупный английский корабль не был потоплен 
авиацией.
      Первоначальный состав военного кабинета, намеченный Чемберленом, был 
почти сразу же увеличен под давлением обстоятельств. Теперь он уже включал 
министра иностранных дел лорда Галифакса, лорда – хранителя печати сэра Сэмюэля 
Хора, министра финансов сэра Джона Саймона, министра координации обороны лорда 
Чэтфилда, министра без портфеля лорда Хэнки, военного министра ХорБелиша, 
министра авиации сэра Кингсли Вуда. В военный кабинет теперь вошли три военных 
министра, одним из которых был я. Кроме того, необходимо было, чтобы министр по 
делам доминионов Иден и министр внутренних дел и национальной безопасности сэр 
Джон Андерсон всегда присутствовали на заседаниях, хотя они фактически и не 
были членами военного кабинета. Таким образом, состав военного кабинета возрос 
до одиннадцати человек. Решение включить трех военных министров серьезно 
затрагивало положение лорда Чэтфилда как министра координации обороны. Но он 
принял это решение со свойственным ему добродушием.
      Кроме меня, все остальные министры руководили последние годы нашими 
делами или имели отношение к тому положению, с которым мы сейчас столкнулись 
как в дипломатической, так и в военной областях. Иден вышел в отставку с поста 
министра иностранных дел в феврале 1938 года. Я не занимал государственных 
должностей в течение одиннадцати лет, поэтому не нес никакой ответственности за 
прошлые события или за недостаточную подготовленность, которая выявилась теперь.
 Наоборот, в последние шесть или семь лет я постоянно предсказывал те беды, 
перед лицом которых мы теперь оказались. Итак, вооруженный могущественной 
машиной военноморского министерства, на долю которого пал